Виталий Домбровский - Крылан

Карапуз с Командиром стали вместе трогать, а Пискля принялась хихикать.

…Спугнул их какой-то шум поблизости. Они стайкой выскочили из кустов. Оказалось, что это пьяница упал в их кусты и теперь, дико рыча, безуспешно пытался подняться. Они поржали над ним, но их пристыдила какая-то тетя.

– Пьяный… Грешно смеяться! – сказала она, погрозила им перебинтованным указательным пальцем и поспешила помочь пьяному подняться. Детям было наплевать, и они побежали к пруду. По дороге Драчун изображал из себя пьяного, несколько раз падал, а девчонки с веселой руганью его поднимали.

На пруду они засыпали порох в трюм «Авроры» и торжественно спустили ее на воду, тихонько оттолкнув от берега. Крейсер поплыл, правда, как-то боком, но это было неважно. Три маленьких бумажных красных флага гордо реяли над «Авророй». Все три почему-то на корме.

Они стали чиркать спичками и быстро бросать их в корабль, стараясь попасть в не очень-то широкое жерло одной из его труб. Даже девчонкам дали попробовать. Им все никак не удавалось попасть куда надо, а прудик вскоре заполнился множеством плавающих спичек. Несколько спичек, правда, упали на борт «Авроры» и даже еще продолжали некоторое время гореть, но это было совсем не то.

Тогда Командир придумал привязать к палке газету, поджечь ее и таким образом просто запалить этот чертов корабль. Так и сделали. Командир самолично стал тыкать в трубу «Авроры» и вскоре ее перевернул. Вода захлестнула корабль, все труды пропали. Флагман революции плавал кверху дном, порох высыпался из него и поплыл вокруг какими-то серыми пятнами. Драчун сказал Командиру, что он козел, и они тут же, не сходя с места, подрались.

Потных, грязных и поцарапанных, их разняла соседка, которая оказалась рядом – ходила к кинотеатру за квасом. Пацаны успокоились, Командир даже сказал, что вытребует у Менялы все фломастеры обратно: взрыва-то не получилось! А не отдаст – в морду получит! Он был очень расстроен и жаждал хоть какой-то сатисфакции. Они отправились во двор, так как вечерело, и действительно – скоро бабушки с разных сторон двора принялись звать их на ужин.

О, покушать после тяжелого дня они любили!

Поздно вечером после ужина они собрались под тутовником посреди двора и стали рассказывать друг другу страшные истории. Это у них было любимым занятием перед сном. Под огромным куполом южного звездного неба эти посиделки всегда были окутаны ореолом романтики и таинственности.

Маленький Арик голосом настоящего сказочника рассказал приятелям историю про семерых голландских моряков, которые сошли на берег в Милане, зашли в таверну и там один за другим стали исчезать, а их друзья стали обнаруживать то там, то сям их останки – то палец с татуировкой в тарелке супа, то глаз в пирожке. На ходу придумывал. Пискля так боялась, что даже прижалась к Маленькому Арику. А потом, когда расходились, сказала:

– Ты такой умный… Так интересно было… Только я совсем не боялась! – и убежала, шлепая сандалиями.

Ночью Маленькому Арику впервые приснились голенькие девочки.

Но не такие, как Шепелявка или Пискля, а какие-то худенькие, с большими печальными глазами. Они были похожи на цыганскую девочку, которую Маленький Арик однажды видел в толпе цыган, проходящих по их улице. У них были длинные черные волосы, выпяченные животы и длинные худенькие ножки. Маленький Арик так пожалел их во сне! Ему почему-то очень нравилось, что они такие несчастные и такие голенькие. Какой волшебный был сон!

Утром Маленький Арик проснулся совсем рано, все еще спали. Он вообще всегда просыпался очень рано. Он пробрался мимо храпевших бабушки и дедушки и выскочил во двор в одних трусиках.

По ореху, раскинувшему свои мощные зеленые руки в самом дальнем углу двора около страшно вонючей общей уборной, он залез на самую его верхушку и помахал рукой мирно царящей над городом зеленой горе – здравствуй, Машук!

Он посидел еще немного на суку, зябко прижавшись к кожистому стволу дерева, наблюдая, как тяжелый утренний туман рассеивается и как все больше и больше проявляется вершина старой кудрявой горы. А вот уже видны телебашня и новенький фуникулер!

– Ты что, спятил? – позвал его кто-то снизу. Это был Карапузов папа, он был шофер, водитель городского автобуса, и уходил на работу обычно очень рано. – Слезай давай! Иди, я тебя сниму! – позвал он опять. Маленький Арик немного спустился, послушно протянул ему руки и, мечтательно улыбаясь, спросил: