Array Regina Oscura - Звучание сердец

– Чего забыл здесь в такую рань, спрашиваю?

– А я как раз к тебе, кстати! – похлопав себя по карманам, он извлёк из одного изрядно помятый листочек и с довольным видом протянул его мне. – Вот, штраф тебе иду вручить.

– Уверен, что мне? – удивилась я. – Может, всё-таки в двадцать шестую?

Василич покачал головой.

– Нет, точно, тебе. Ты же вчера со счётчиком игралась? Вот тебе и штраф.

Я удивлённо уставилась на участкового, не понимая, откуда он узнал, что это я. Неужели, рокер этот недоделанный напел?

– Василич, а как ты хотел? – принялась защищаться я. – Если ты не можешь с ними разобраться, приходится подключать свои методы. Прикажешь нам терпеть шум в угоду этим проходимцам?

– Саша, ночью они шумят? – задал он риторический вопрос, на который зачем-то сам ответил. – Нет, не шумят. А днём и по вечерам не запрещено. И вообще, чего ты взъелась? Ну, играют ребята, что плохого то? Не наркоманы, не алкаши, и ладно.

– Тебя не спросила, злиться мне или нет, – буркнула я, выдёргивая из рук участкового свой злополучный штраф. – А ты вообще в курсе, японские учёные выяснили, что посторонние шумы во время отдыха вызывают небывалый стресс у людей? Сорок пять процентов опрошенных страдают от психозов, двадцать пять от болезней сердца, пятнадцать не могут расслабиться, а другие пятнадцать готовы совершать преступления?

Участковый лишь глупо похлопал заплывшими, мутными глазками. А я продолжила свой спич:

– Ещё чуть-чуть, – я почти сжала большой и указательный пальцы правой руки, – и я войду в число последних пятнадцати процентов, и испорчу тебе всю статистику на участке!

– Это ты участковому при исполнении угрожать вздумала, Морозова? – строгим голосом спросил он. – Завязывала бы с чтением!

Меня так и подмывало съязвить, что ему бы как раз и не помешало просветиться, вместо бесцельного просмотра футбольных матчей и поедания булок. Но вместо этого, я попыталась отстоять права жильцов этого дома:

– А что, если у Анны Петровны сердечный приступ от их музыки случится? Она же уже пожилая, а они так беснуются.

– А она разве жаловалась? – он упёр руки в мясистые бока. – Вчера жаловались только на самовольное отключение электроэнергии.

– Ну, конечно, она не жаловалась, иначе ты ей рассаду на дачу не поможешь отвезти!

– Не повышай голос на участкового, – обиженно заявил он, доставая из кармана своё удостоверение, которое недавно он так не к месту забыл в отделении.

Принимая своё поражение в этом диалоге, я раздражённо бросила:

– Все, давай, мне на работу пора. Удачи на службе.

И бочком обойдя грузного участкового, понеслась вниз по лестнице.

– Сашенька, прекращай ты это, а то по-другому разговаривать будем, – услышала я в спину.

Мне вдруг стало так обидно, ведь Василич хоть и приставал ко мне, но всегда был на моей стороне. А теперь… Хорошо ему говорить. У него за стеной тишь да гладь, и не гремят каждый вечер барабаны, и не нужно придумывать изощрённые методы борьбы за свою свободу с этим мерзким голубоглазым рокером. Но пускай не думают, что меня так просто сломать или остановить. Я им ещё покажу, на что способна Александра Морозова. И участковый мне совсем не указ, может хоть сотню таких штрафов выписать.

***

На работе сегодня было гораздо спокойнее. Все дело в том, что всеми любимая и уважаемая Ирина Владимировна взяла себе несколько дней выходных и отчалила из города, позволяя нам хоть немного подышать полной грудью. Без её пристального острого взгляда и работалось гораздо легче, и улыбки были искреннее, да и гости чаевые давали охотнее. Правильно Машка говорила про этот отрицательный эгрегор в стенах «Рафинада», а я ей не верила.

Но вот только мой мозг после вчерашней стычки никак не переставал думать о том, как бы отомстить гадким соседям, в особенности наглому предводителю шайки в лице Богдана.

Во мне бурлил целый фонтан сумбурных эмоций, только я вспоминала, как он кривил рот в ухмылке, а в аквамариновых глазах с прожилками чёрно-серой дымки, мерцал тот лёгкий огонёк безумия. Словно кристально чистая вода, сквозь глубину которой виднеются едва заметные камни и песок. И точно так же как и в бушующем океане, ты не знаешь, что ждёт тебя при взгляде на эти глаза: верная смерть или приятное тепло.

Рассчитав очередной столик, я подошла к барной стойке, за которой стояла подруга, и пыталась стереть въевшееся пятно. Увидев меня, Машка заулыбалась во все тридцать два, кивком головы приглашая присоединиться.