Лина Манило - Замуж за незнакомца

Только вот я ничего подобного не хочу.

– Расслабься, любимая, – в тоне Кирилла так много иронии, что невольно улыбаюсь. Ну, правда, смешно. "Любимая".

Рука Кирилла ныряет под скатерть и ложится на моё бедро. Светлое полотно свисает до самого пола, и это позволяет творить, что угодно и быть незамеченным. От неожиданности охаю, но Кирилл не пытается влезть под расшитую кристаллами юбку – его тяжёлая ладонь просто лежит поверх ткани.

– Смотри, как веселятся, – дёргает подбородком в сторону пляшущих гостей, а те, совсем им не по статусу красные и хмельные, выделывают вовсе немыслимые пируэты. – Счастливые такие.

– Они просто пьяные.

– Они забавные. Как обезьянки в цирке, – хмыкает и делает глоток виски. Бокал новобрачного, наполненный на треть, стоит напротив его пустой тарелки, но Кирилл даже не пытается притронуться к нему. Сегодня он выбирает напитки покрепче. – А ты? Счастливая?

– С чего бы? – я тоже усмехаюсь, потому что ни о каком счастье речи быть не может.

Не тогда, когда мой отец умирает, а на пальце кольцо от чужого и совсем незнакомого мужчины.

Мы с Кириллом до свадьбы виделись всего один раз. Просто посмотрели друг на друга, я кивнула, подтверждая согласие быть его женой, и ушла из отцовского дома жить своей незамысловатой и простой жизнью. Пусть я дочка важного криминального авторитета, это не значит, что норковые шубы валяются у меня под ногами, а бриллианты высыпаются из шкатулок.

– Ты красивая, – говорит Кирилл. – Слишком красивая.

– Не новость, – снова улыбаюсь кому-то из гостей, изображаю счастье, а на душе кошки скребут.

– Я словил сегодня с десяток озабоченных взглядов. Они все, включая моего брата, не против были бы тебя трахнуть, – снова его слова вгоняют в ступор, заставляют щёки наливаться краснотой.

– Ты говоришь ужасные вещи.

– Я говорю правду, – пожимает плечами и кивает незнакомому мужчине, покидающему зал. – От тебя, Тина, крышу сносит. И не только мне.

– Прибей её гвоздями, а то потоп будет, – советую и прячусь за бокалом шампанского. Жадно пью, рискуя захмелеть и потерять контроль над ситуацией.

Но я должна играть свою роль хорошо. Чего бы мне это ни стоило. Не только ради себя. А, впрочем, сейчас это никого не касается. Мои тайны – моя забота.

Но, Господи, как же это тяжело.

– Только трахать тебя смогу только я. Никто больше, – в голосе Кирилла появляется сталь, от которой меня прошивает страхом.

Безотчётным ужасом, и богатая фантазия рисует, что именно может сделать со мной этот крупный и сильный мужчина, если только захочет. Теперь я в его власти, и я совсем не знаю, на что Кирилл способен. Он ведь такой же урод, как и все в этом зале. Ненасытное чудовище, чьи руки по локоть в крови. Беспринципный и наглый, хоть и красивый, словно грех.

Ладонь Кирилла всё-таки проходится по шёлку юбки, а будто бы по голой коже.

– Не нарушай моё личное пространство, милый.

Отталкиваю его ладонь, намертво впечатанную в моё бедро, но тут одна из родственниц подходит к столу, горячо желает счастья и любви, а Кирилл с важным видом кивает, делая вид, что ему не плевать на все слова мира.

– Убери руку, – шиплю, когда снова остаёмся одни.

Кирилл вроде бы слушается, но напоследок проводит кончиками пальцев по моему предплечью. Невесомо, но настойчиво касается кожи, а меня передёргивает от возмущения.

– Мы не закончили, – лениво усмехается и, поднявшись на ноги, протягивает руку: – Пора танцевать.

Против традиции первого танца молодожёнов не попрёшь, и приходится согласиться.

Руки Кирилла ложатся на мою талию. Снова щёлкают камеры, свет в обеденном зале становится мягче и интимнее.

Так надо, Тина. Помни об этом. Помни о своём обещании отцу. О перспективах этого брака. Тебе он нужен, Тина, очень нужен, как бы ни был противен мужчина, прижимающий тебя к широкой груди. Ты выдержишь, справишься.

– Давай, детка, докажи, что смелая.

– Так тебя послать хочется, – вздыхаю и кладу руки Кириллу на плечи. Улыбаюсь широко, а мягкая романтическая мелодия, специально выбранная организатором торжества, ласкает слух.

Надо же, красивая песня.

Танец длится целую вечность, но всему в этой жизни наступает конец. Фарсу под названием “Бракосочетание года” тоже, и вскоре мы оказываемся в машине.

– Домой, дорогая. Пора отправляться в семейное гнёздышко, наслаждаться медовым месяцем, – в глазах Кирилла пляшут опасные черти, летают искры, но он не пытается приступить к медовому месяцу прямо на этих кожаных сиденьях.