Лина Манило - Замуж за незнакомца

Когда отстраняюсь, пьяно слизывая терпкий вкус поцелуя, Тина смотрит на меня так, словно готова уничтожить. Растоптать. Убить. Я снова хватаю её за руку и под оглушительные аплодисменты мы покидаем здание.

– Как я вляпалась-то? – бубнит Тина, когда оказываемся на улице. – Хватит. Отпусти!

Рвёт руку, и я даю ей эту свободу.

– Ты меня поцеловал! Обслюнявил всю, – морщится в отвращении, ногой топает. Пышная юбка шелестит, а высокая грудь яростно вздымается и опадает от тяжёлого дыхания Тины.

– Ты моя жена, я должен был тебя поцеловать.

– Этот брак – фарс! Фикция! Ты не имел права. Вообще никогда меня больше не трогай.

– Конечно, всё так и есть. Фикция, – киваю, потому что спорить с женщиной – это точно не моё любимое занятие. – Но ты красивая и тебя хочется целовать. И трахать.

То ли от смущения, то ли от злости лицо Тины становится пунцовым. Она фыркает и с остервенением расправляет юбку.

Тина невысокая, но в этот момент кажется настоящей фурией. Наверное, она бы ударила меня, впилась ногтями в кожу, разодрала моё лицо до крови, если бы не толпа гостей, хлынувших следом за нами.

– Улыбайся, жена, – обнимаю окаменевшую Тину за плечи, прижимаю спиной к своей груди и зарываюсь носом в тёмные волосы. – Изображаем любовь, иначе в наше счастье никто не поверит. И тогда, после смерти твоего отца, а она уже скоро, они с удовольствием оторвут твою красивую голову и выбросят на помойку.

Тина шумно дышит, но на волю не рвётся. Умница.

– Посмотри на них, любимая. Они же стервятники. Вся твоя родня. Звери.

– А ты? – чуть слышно.

– Я, может быть, ещё хуже. И это хорошо. У меня хватит сил сломать любому из них хребет. И твой отец знает об этом. Потому ты – моя жена.

– Будь оно всё проклято, – сквозь сжатые зубы говорит Тина и всё-таки улыбается.

Тина.

Это полная катастрофа.

Свадьба эта ужасная, ресторан дурацкий, мужчина, надевший мне кольцо на палец. Поцеловавший так, словно сожрать хотел. Он… слишком напористый для фиктивного мужа.

Закрываю глаза, дышу глубоко и размеренно, а лицо болит от фальшивых улыбок. Тело скованно, мышцы ноют, как после многочасовой тренировки, и всё, о чём мечтаю, – скинуть с себя дурацкое платье, распустить причёску, снять каблуки и лечь в кровать. Заснуть часов на сорок, и чтобы ни одна живая душа не посмела разбудить. Только сбудется ли? В последнее время я ни в чём не уверена.

Рука Кирилла закинута на спинку моего кресла. Мой муж сидит рядом, обманчиво расслабленный. Смотрит на танцующих в зале гостей, уже порядком поднабравшихся – свадьба получилась и правда, сыто-пьяной. Устроители могут собой гордиться. На часах почти полночь, многие уже разъехались, и отец в первую очередь – слишком тяжело ему в последнее время выносить шумные компании и не выдать своё состояние.

– Я сделал всё, чтобы ты не пострадала. Когда я умру, ты будешь в порядке, я об этом позаботился, – шепнул мне на ухо отец, ведя в танце, и от воспоминаний об этом горло сводит судорогой.

Где нашла в себе силы не разрыдаться на глазах у всех? Слёзы – не та роскошь, которую могу себе позволить. Я должна быть сильной – хотя бы ради себя самой.

О болезни почти никто не знает. Лишь я, папин врач и… Кирилл. Человек, призванный защитить меня от всех будущих неприятностей. А они обязательно случатся – я слишком хорошо знаю свою родню.

Кирилл прав: они настоящие стервятники. И подонки.

Смыкаю пальцы вокруг тонкой ножки бокала, делаю большой глоток шампанского, а улыбка, кажется, намертво приклеилась к лицу. Мы с Кириллом сидим на специальном возвышении за богато накрытым столом. Передо мной так много еды, на любой вкус. Изысканные ароматы щекочут обоняние, но вместо чувства голода испытываю отвращение. Будто бы на красивых блюдах не лобстеры и фуа-гра, а черви и тараканы.

Это нервы, которые приходится завязать в тугой узел, чтобы клокочущая внутри истерика не прорвалась наружу.

“Я должна быть сильной”, – мантра, которую повторяю про себя с того самого момента, как узнала о диагнозе отца. Единственного человека, которому на меня не наплевать.

Потому и согласилась на этот брак. Знала, что папа не станет кидать меня в горнило, платить мной по своим счетам. Всё, чего хотел отец, – чтобы я была в безопасности. С Кириллом Раевским мне ничего не страшно, он сумеет защитить. Другое дело, что играть роль счастливой молодой жены это не помогает.

Я думала, будет проще. Думала: обменяемся кольцами, поулыбаемся перед камерами специально отобранных и проверенных журналистов и разойдёмся по углам – играть роль только на людях. Но Кирилл своим поцелуем и поглаживанием руки, словами своими показал – ему мало всего лишь притворяться. Он хочет большего.