Саша Магнолева - Букет из двух нарциссов

Многие люди хотят все и сразу. Только вот получается, что для жизни лучше бы что-то одно. Бизнес Марины разрастался, она все чаще пропадала на работе и все больше зарабатывала, и ее жених стал себя чувствовать одновременно покинутым и неуспешным. В итоге поданное заявление в загс так и не привело к свадьбе, и Марина впала в депрессию.

Пока она смотрела сериалы и объедалась сладким, конкуренты успели ее обойти, а когда она опомнилась, начался кризис, и прежние позиции она себе так и не вернула. Контору пришлось закрыть, и оставалось только радоваться, что Марина всегда была осторожна с финансами, и особенно чужими, и не наделала долгов.

Но надолго она без дела не осталась – в профессиональной среде были наслышаны о ее способностях, поэтому вскоре она получила место в пресс-службе одного из банков. И с тех пор она полностью сосредоточилась на работе, часто повторяя: «Карьера не проснется утром, чтобы сказать: "Я тебя больше не люблю"».

Подсказав Марине, на каких сайтах знакомств лучше искать молодого и горячего, я пошла забирать белье. Доставая вещички из барабана сушилки, часть я выкидывала прямо в урну в прачечной, потому что кружева на лифчиках и трусах порвались и восстановлению не подлежали. «Надо было сушить их на батарее», – пожурила я сама себя и решила завтра купить себе новое белье. А сегодня меня ждали более прозаические покупки – продукты, туалетная бумага и стиральный порошок.

Магазины в нашем околотке были не хай-класса, зато в этих скромных польских лавочках можно было купить нормальную человеческую еду, по которой понятно, из чего она сделана. Правда, за натуральный сыр, вкусную колбасу и не пахнущий химикатами хлеб и платить приходилось прилично, так что к полякам мы ходили лакомиться только по праздникам или на чаевые.

В обычные дни нужда гнала нас в «Севелот» 11 11 Save a lot – «Сэкономь много» , где продавался пахнущий ацетоном фарш, бананы с травянистым привкусом, копченые гузки индюшек, батончики мюсли и большой ассортимент полуфабрикатов, газировки и чипсов.

Наверное, я бы в этой местности не выжила, если бы поблизости не было еще и фермы, при которой находился магазин. Как всегда, сегодня я накупила здесь полные сумки молочных продуктов, что было совсем не удивительно, так как молоко, сок и эгг-ног разливали исключительно в двухлитровые коробки. Кроме напитков, я взяла творог с ананасом, гигантские яйца джамбо (которые русскоязычное население называло чернобыльскими) и три банки мороженого – с пеканом, миндалем и вишней.

В этот раз, имея в кармане чаевые от аргентинца, я зашла по дороге еще и в польский гастроном и накупила на его двадцатку по полфунта 12 12 Фунт равен примерно 454 граммам королевского сыра и свадебной колбасы, кусок торта, банку маринованных огурцов и два маленьких хлебца.

Я уже успела прийти домой, разложить покупки по шкафчикам и холодильнику, сварить суп и пообедать, а времени было всего два часа. В квартире мне делать было нечего, и я решила поехать за серьезными покупками прямо сейчас.

В Нью-Джерси у водителя автобуса всегда есть нож в кармане. Он им проталкивает мелочь, застрявшую в автомате для оплаты проезда. А мелочь у меня застревала часто, так как мне скучно было опускать в автомат два с половиной доллара монетками по одному, пять и десять центов, и я кидала в отверстие целую звенящую кучку. Другие пассажиры и водители меня за это ненавидели, но так как за неделю монет накапливалось на одну поездку, а проезд в общественном транспорте – практически единственная возможность сбыть эту мелочь с рук, ситуация повторялась снова и снова.

Наконец я оплатила проезд и села на свободное место рядом с теткой, громко разговаривающей по телефону. Она еще и бурно жестикулировала при этом, так что я боялась, что после ее энергичных рэперских пассов у меня вся левая половина тела будет в синяках.

На переднем сидении латиноамериканская девочка долго орала, требуя всеобщего внимания. Когда она наконец вышла, я помахала ей рукой. Но свято место пусто не бывает. В автобус зашел афроамериканец, развалился на заднем сиденье и тоненьким полупридушенным голоском затянул песню про свою жизнь. Собственно, так и затянул: «О my life 13 13 «О, моя жизнь!» (англ.) ». Вне всякого сомнения, до автобуса он тоже затягивался: от него исходил отчетливый запах испуганного скунса. Хотя, как знать, может, автобус и правда скунса переехал.