Кристина Орехова - Любить нельзя помиловать

– Да, в лоб. С этого момента я должна знать все. Даже чем ты дышишь. Не знаю, кто больше влип и кто из нас быстро соглашается. У тебя есть еще время передумать. И время пошло. Тебе отведен один час, – теперь я отвечаю с ухмылкой.

Я не знаю, откуда и зачем взялась эта уверенность, но «бе-бе-бе» все еще со мной и съело половину дееспособного, технического, рассудительного мозга.

– Это моя любовница, – говорит он.

Я судорожно ставлю кофе на стол.

Я запуталась, ничего не понимаю.

– А я кто? Жена? Прислуга? Прачка? Ничего не поняла, – с полным ужасом спрашиваю я.

– Помнишь дачу? Мы с тобой разговаривали на террасе. – Ждет утвердительного ответа, я киваю. – Когда-то я встретил девушку и был счастлив. Потом счастье ушло, началась бытовуха, и мы разъехались. После этого я не хотел заводить серьезных отношений. Так и появились мои любовницы. Их много. То есть было много. До того дня, пока мы с тобой не завели разговор на террасе. В тот момент, я понял, что хочу попробовать еще. Еще сблизиться. Не с одной из моих любовниц, а с тобой. В тебе что-то есть, то, к чему меня тянет. Я хочу узнавать тебя. Мне требовалось время, чтобы это понять. Я не сразу это понял. Я испугался. Я испугался, что ошибки моего прошлого снова приведут меня к тому, что было. Я так не хочу. Я хочу быть честным с тобой. Ты молодая, чистая, искренняя. Даже твоя злость на Свету искренняя. Ты сильная, чуткая. Я это чувствую.

Он сидел напротив меня и говорил это очень открыто, глядя в глаза.

Я поверила. Либо сердце мое поверило, и овечка в панике кричала: «Бе-е-е-е-е-е-е-е!»

Я приняла его ответ. Меня он устроил.

Я поцеловала его. Этот поцелуй был две секунды нежным, потом перерос в страсть; я не помню, сколько я целовала его, я растворилась во времени. Все стало понятно без слов. Мы съехались.

У нас нет секса. Меня это пугает.

Я перевезла все вещи к нему, оставила в своем гардеробе только пару черных платьев. Мало ли.

Почему нет секса? Он импотент? Он гей? Он спит со своими любовницами?

Секса нет. Я на пределе. Я жду. Выжидаю.

Мы каждый вечер болтаем, обнимаемся, целуемся, ложимся в кровать вместе, засыпаем в обнимку, все как нужно. Но нет физической близости, не пойму, что не так.

Я вернулась после практики раньше обычного. Зачем мне проходить практику на станках, если я планирую управлять вселенной, а не работать на станках?

Звонок. Костя.

– Привет, ты на заводе? Говорить можешь? Или разбираешь токарный станок? – шутя говорит он.

– Нет, я в своем потайном месте, которое прячу от всех, – тоже шутя отвечаю ему. Никто из моих друзей не знает, что мы съехались.

– У тебя загранник есть? Скинь мне фото, – требует он и кладет трубку

Я не люблю, когда так кладут трубку. Что за привычка?! Воспитать!!!

Скидываю ему свой паспорт. Наверно, мы куда-то полетим. Жду вечера, аж интересно.

Думаю: приготовлю ужин, хочу что-нибудь вкусное. Сделаю мясо по-французски и испеку банановый пирог.

Готовлю я отменно, особенно выпечку. Жизнь вдали от родителей пошла на пользу.

Вечер. Время 23:00. Кости нет, я звоню уже десятый раз, он не берет трубку. Такое я тоже не люблю. Я беспокоюсь. Я тревожусь. Мне нужен Костя.

Костя приехал через час, не в духе. Рассержен. Я знаю, что у него свое дело. В подробности я не вникала. Зачем? Я могу его только поддержать, погладить по голове, поцеловать и сказать, что скоро все будет отлично. И все поправимо. Многие женщины вмешиваются в дела мужчины. Я не хочу. Захочет – сам посвятит.

– Мы летим в Таиланд на два месяца, вылет через три дня, – говорит он, снимая ботинки.

Я подхожу к Косте, обнимаю и дарю нежный поцелуй в губы. Губы нежные, глаза нежные, и руки нежные. Он меня обнимает крепко. Он скучал.

Мы прилетели на Самуй. Какие краски! Какая природа! Много зелени. Пальмы, кокосы, пахнет морепродуктами и фруктами. Люди улыбаются, ты улыбаешься… Я выспалась, усталость от восьмичасового перелета и разницы во времени как рукой сняло. Базовые настройки моего лица без макияжа скрашивает улыбка.

– Пойдем позавтракаем, я найду для тебя глясе. – Улыбнувшись и схватив меня за руку, он вывел меня из хижины.

Отель находился на берегу океана, состоял он из отдельных вилл, а виллы были как хижины. Внутри пахло бамбуком.

Мы зашли в первый ресторанчик на берегу океана. Сильно жарило солнце. Очень.