Мария Рыжая - Доверяя себе. Финал

– Нет у меня никаких травм! Это все твоя психологическая чушь, в которую я не верю. И никто же не пострадал? А я… я справлюсь… и сам разберусь со своими проблемами.

– Да? А как же твой брат? А эта девушка? Сынок, но иногда, разбираться вместе гораздо эффективнее…

– Я не хочу! Ты, слышишь меня?! Не хочу ни с кем обсуждать это, неужели не понятно?!

– Это мне, как раз понятно, Герман! Но я действительно хочу тебе помочь! Если, эта девушка, Каролина, действительно такая особенная, как ты говоришь, то борись за нее! Но твои вспышки гнева и постоянное недоверие, однажды могут все разрушить…

Я молчу и понимаю, что не права, мама только в одном: не однажды, а уже разрушили.

– Ладно, не хочешь идти к аналитику, можно рассмотреть другие варианты, например медитации…

– Предлагаешь сидеть в позе лотоса и петь мантры? – с сарказмом усмехаюсь я.

– Зря ты смеешься! На востоке есть мудрые гуру, которые помогли уже тысячам людей справится со своими демонами, а некоторые, кто испробовал все, утверждают, что для них, это был единственный способ найти себя и обрести гармонию в душе.

– Мама, пожалуйста… Все нормально со мной, просто иногда выпускаю пар… как могу.

Мама продолжает настаивать на своем, а я отбиваюсь. Она отправляет мне несколько телефонов, квалифицированных специалистов, на случай если я передумаю. Мы припираемся еще немного, но где-то в глубине души понимаю, что, если единственным способом вернуть Лину, будет умение контролировать свои эмоции, в частности свой гнев, и снова научится доверять людям, я согласен на любого гуру-шмуру и даже на психоаналитика.

Чтобы мама наконец от меня отстала, еду в клинику, проверить свою руку, где выясняется, что кроме ушибов и порезов, у меня трещина на правой кисти. Мне накладывают тугую повязку и рекомендуют пару недель не напрягать руку. После бессонной ночи, во вторник, приезжаю в офис, с твердым решением поговорить с Каролиной и попросить у нее прощение, но со слов Снежаны, девушка вчера не вышла на работу, ссылаясь на болезнь. Нехорошее подозрение, что она решила уволится, закрадывается в моей душе и мне нужно что-то предпринять, чтобы этого не произошло. Но также, прекрасно понимаю, что, если Каролина примет это решение, я не в праве буду ее удерживать. Если это произойдет, тогда рухнет моя последняя надежда на то, что она меня когда-нибудь простит. Полдня, не находя себе места, я принимаю, единственно верное, на мой взгляд, решение и вызываю в свой кабинет Милану.

– Герман Эдуардович? Я вас слушаю, – вежливо, но достаточно холодно, чтобы я понял, что встрече со мной не рады, произносит девушка.

– Каролина у тебя? – без ненужных реверансов начинаю я.

– Да.

– Как она себя чувствует?

– А это у вас… Извините, я не хочу обсуждать это с вами, если она не хочет с вами разговаривать, то вам нужно уважать ее решение.

А у девушки есть острые зубки. Яд так и сочится из ее уст.

– Милана, я совершил ужасную ошибку… но ты и так уже, наверное, в курсе. И я хочу это исправить, правда, и мне нужна твоя помощь, – признаюсь честно и смотрю на нее умоляющим взглядом. На препирания с ней, и уж тем более, выслушивание ее нотаций, у меня нет ни сил, ни желания.

– Я не в курсе, и думаю, это к лучшему. Но то, в каком состоянии находится Лина, говорит о многом…

– В каком она состоянии? – волна боли и паники поднимается в моей груди.

– Она сломлена, разбита… Никогда не видела ее такой… Это ужасно! Ни ест, не выходит и ничего не хочет… Я не знаю, что там между вами произошло, но это ее уничтожило.

Это я уничтожил ее. Я и мой демон внутри…

– Дай мне адрес и ключи от квартиры. – Без раздумий прошу я. –Пожалуйста.

– Что?! Вы туда не поедете! Она не хочет вас видеть…

– Милана, прошу тебя! Я только хочу убедится, что с ней все хорошо и попросить прощения, на большее и не рассчитываю.

– Я же сказала вам! И вчера ей было уже лучше, – тише добавляет девушка. – Она убьёт меня, если узнает, что я дала вам ключи.

– Не убьёт. Я все равно туда поеду, и выломаю дверь, если понадобится…

– Вы, действительно сумасшедший…

– А говоришь, что не знаешь ничего, – киваю я головой. – Ну, так что? Дашь ключи?

– Если Лина после этого престанет со мной общаться, это будет на вашей совести! Сейчас принесу… – девушка выходит из кабинета, громко хлопая дверью, на что я только закатываю глаза.

– Чего только не выдерживала моя совесть … – бормочу себе под нос.

После того, как я сказала Герману: «Прощай», бегом бегу до входной двери, еле сдерживая рыдания, рвущиеся из груди, до меня доносятся звуки бьющегося стекла и его сдавленные проклятья. Распахнув дверь и выскочив в коридор, я даже не потрудилась посмотреть закрылась ли она. Спустя полчаса, когда за мной закрывается дверь квартиры Миланы, сползаю по стене и наконец-то даю волю слезам… Подруга, устроившись рядом со мной тоже тихо плачет, не спрашивая ни о чем. Просто, утешает меня поглаживая по голове и что-то приговаривая. В полубессознательном состоянии, поднимаюсь с пола, и с помощью Ланы, дойдя до ближайшей мягкой поверхности, падаю на нее и меня сразу уносит в царство Морфея.