Мария Рыжая - Доверяя себе. Финал

Мама стоит в гостиной уперев руки в бока, и я медленно подхожу к ней, размышляя о том, как бы поскорее выпроводить ее и привести себя в порядок.

– Герман, ничего не хочешь рассказать? – она прищуривается с подозрением глядя на меня. Это ее любимый взгляд, которого я боялся с детства. Трясу головой и не обращая внимания на ее вопрос, иду на кухню.

– Герман! Что происходит? Почему Альберт с разбитой физиономией, говорит, чтобы я спросила подробности у тебя. А у тебя руки разбиты в кровь… Да и на лице синяк… Это ты его избил…? – мама плетется за мной, жестикулируя руками, причитая и задавая вопросы.

На пороге замираю, и она врезается в мою спину: на островке, в центре кухни, вижу ингредиенты для какого-то блюда, которое, видимо, Лина, хотела приготовить на ужин. Утром она говорила про какой-то сюрприз для меня, а по итогу, сюрприз сделал ей я. Молча подхожу к столу и взяв пакет, начинаю все скидывать в него прямо с посудой.

– Герман! Да, что с тобой такое?! И почему на кухне все выглядит так, как будто здесь что-то готовили… У тебя были гости?

– Мам?! Что ты хочешь?! – схватив большую тарелку, с лежащими на ней заготовками стейка, который, видимо, должен был стать нашим ужином, швыряю со всего размаха в стену, и кидаю гневный взгляд на мать, от которого та вздрагивает.

– Я облажался, ясно!? Наделал кучу дерьма и причинил боль женщине, которую люблю… и она ушла от меня, – пульсация в руке отвлекает меня от криков. Развернувшись, открываю кран и подставляю руку под воду, снова неприятно морщась от пронзающей боли.

– Какая женщина? – мама осторожно подходит ко мне сзади, кладет руки на плечи и заглядывает в глаза.

– Вы из-за нее подрались с Альбертом? Снова? – мамины глаза распахиваются, и я понимаю, в какую сторону идут ее мысли.

– Нет! То есть, да! Но это не то… не из-за нее… А из-за меня и моего дерьма… я подумал, что-то очень плохое о ней… – прикрываю глаза и воспоминания снова обрушиваются на меня, вызывая лавину боли.

– Хочешь… рассказать? – мама деликатно кладет руку на мою щеку.

– Нет… – отмахиваюсь я привычно и понимаю, что обманываю сам себя. Я, черт возьми, очень хочу с кем-нибудь поговорить и выплеснуть уже всю эту, разъедающую изнутри боль, наружу… – Я…

Заметив мое замешательство, мама тактично ждет не перебивая, но в ее глазах вижу поддержку и сожаление. А еще страх… И решаюсь.

– Я очень облажался, мам… – выключаю воду и промокнув руку полотенцем, привычным движением запускаю ее в свои волосы, снова корчась от пульсации в ней.

– Ты присаживайся и рассказывай, сынок, – она берет меня за руку и подводит к стулу, как ребенка. Я не сопротивляюсь. – А я пока приберусь и сварю нам кофе, хорошо?

Кивнув, опускаю локти на столешницу и закрыв лицо руками начинаю говорить все, что приходит в голову. С самого начала – с момента нашего знакомства. Рассказываю ей все: и о том, что она работает в компании, о ее успехах; о наших отношениях, которые мы держали в секрете; о моих подозрениях; о разговоре с братом и последующей драке; о том, как унизил ее, предлагая сделать тест на беременность, чтобы убедится, что она не лжет. Даже о своих чувствах к Каролине и о боли, которую разрывает мое сердце из-за моего поступка.

– А потом она ушла, оставив меня со всем этим дерьмом. Она бросила меня… Хотя, так мне и надо… Я бы и сам себя бросил в тот момент. И я понятия не имею, что теперь делать… И как вернуть ее…

Даже не задумываюсь о том, что возможно, маме не стоило бы слышать все подробности, так как о них непременно узнает отец. Но мне уже все равно нечего терять, самое ценное, что было – я потерял… В какой-то момент, понимаю, что мама гладит меня по голове. Резко отстранившись, сбрасываю оцепенение, вызванное недавними воспоминаниями, и прихожу в себя, замечая, слезы в ее глазах, и огромное сожаление. Она не дает мне сбежать или закрыться, а бережно, как может только мама, прижимает к себе и помогает пережить эту боль, в ее ласковых материнских объятьях.

– И что ты намерен делать?

– А что я сделаю? Как буду смотреть ей в глаза после этого?

– Ты действительно любишь ее?

– Да, люблю.

– А она тебя?

– Не знаю… мы не говорили об этом. Но думаю, что да… любит. Точнее любила… Сейчас она меня, наверное, ненавидит и это вполне оправдано. Она меня никогда не простит…

– Если любит – простит! Вопрос, что ты для этого будешь делать? Ты попросил у нее прощения?

– Нет, когда? Это вчера случилось… да и что я ей скажу? Прости меня, я так больше не буду…? Это же детский сад!