Наталья Минина - Ашната

Выйдя из душа, она почувствовала сильную слабость. Заваривая себе крепкий чай, она на автомате включила телевизор для фона. По нему, как обычно, смотреть было нечего. Впрочем, Ашната его и не смотрела. Уставившись в одну точку, она сидела, жуя зефир, не получая от завтрака никакого удовольствия. Странное ощущение пустоты заполнило её душу. Она не понимала, как могло так случиться. Ей хотелось забыть то, что произошло в ванной. Она сама себя не понимала. В тот момент будто отключилось сознание и остались одни чувства, которым подчинялись её руки.

Очнувшись от груды мыслей, она достала с полки несколько толстых тетрадей и уложила все в сумку вместе с пачкой овсяного печенья. Проверив, есть ли в портмоне деньги и проездной, она собралась было уходить, как вспомнила, что не взяла листок со списком книг для Анны. По телевизору шли новости. «Как всегда ничего интересного. Предвыборная гонка. Мне бы их проблемы», – подумала Ашната и сама улыбнулась от своих мыслей. Один из мужчин говорил что-то тише остальных, но слушали его с большим интересом, чем всех собравшихся. «Счастливый он. Говорит тихо, и его слышат. А здесь можно кричать и никто не обернется… Наверняка таким тихим уверенным голосом он добивается в жизни всего, чего пожелает», – Ашната не прислушивалась к тому, о чем был репортаж, она не знала этих людей, говорящих в телевизоре. Ей было не до них. Выключив телевизор, она взяла листок и захлопнула дверь.

– К Вам можно? – секретарша постучала в дверь и, не дожидаясь ответа, зашла в кабинет.

– Вы принесли все бумаги, которые я просил подготовить еще вчера? – серьёзным голосом спросил Александр, не отрываясь от изучения бумаг.

– Конечно, господин. Пришлось обзвонить всех наших партнеров. Это заняло много времени. Возможно, готово еще не все. Но постараюсь сегодня все закончить. – тембр сладкий, неприятный голос, нудно растягивающий слова.

– Придётся постараться. У меня мало времени. Перед отлетом я бы хотел видеть все готовые материалы у себя на столе. Без задержек.

– Да, я поняла. Что-нибудь еще?

– Можете быть свободны.

– Я хотела задать вопрос, позволите? – пухлые губы, ярко красная помада, отбеленные зубы, длинные наращенные ресницы и узкий пиджак, застегнутый на одну пуговицу, аппетитно подчеркивающий пышную грудь.

– Слушаю Вас, – не отрываясь от бумаг, ответил он.

– Вы улетаете один?

От неожиданно-провокационного вопроса, он поднял голову и посмотрел в хищные глаза молодой девушки. Она держала в руках папку и водила по ней длинными ухоженными ногтями. Татуированная бровь, идеально очерченная, поднялась в неестественном удивлении.

– Это имеет значение? – его голос оставался таким же безразличным.

Подойдя к столу, она положила папку на стол и наклонилась над мужчиной. Склонившись над его головой, она чувственно разомкнула пухлые губы и на ухо ответила вожделевшим голосом:

– Огромное.

– Что Вы хотите этим сказать?

– Хочу сказать, что Вы самый красивый мужчина и самый желанный. А еще я хочу…

Повернув кресло к себе, она села перед ним на колени. Длинные ногти коршуна скользнули по его рубашке, расстегнув несколько пуговиц.

– Я закрыла дверь, – прошептала она и лизнула мочку его уха.

Дотронувшись языком до его сосков, она опустилась ниже. Привычным движением головы, она мастерски расстегнула зубами ширинку его брюк и мастерски застонала. Заученно мастерски и очень приторно. Он положил ей руку на голову и управлял её движениями. Она была рада подчиниться. Такова была её суть.

Вставая, она облизнула свои губы и послала ему воздушный поцелуй. Это выглядело пошло. Все в ней было вызывающим: даже безобидный, по-детски трогательный воздушный поцелуй, выглядел вульгарно. Есть люди, которым удается с умением ремесленника менять суть вещей одним своим присутствием, и не всегда в лучшую сторону. Кроме чувства опустошения такие женщины не могут дать ничего. Не потому что не хотят, а потому что не могут.

Зазвонил телефон. Он взял трубку и таким же безразличным взглядом посмотрел на неё, давая понять, что она свободна. Закончив короткий телефонный разговор, он сказал:

– Не забудьте свою папку.

– И это все? – закручивая на палец выбившуюся прядь волос спросила она.

– Постарайтесь, чтобы к вечеру все бумаги лежали у меня на столе.

– Так Вы мне так и не ответили. Вы улетаете один?

– Не ответил, потому что Вы не дождались ответа. Да, я еду один, – сказал он тихим, но твердым голосом, способным положить на обе лопатки любого, кто осмелится возразить.