Наталья Минина - Ашната

С огромным грохотом на пол упали папки с бумагами.

– Что такое? Что случилось? – спросонья, Анна резко вскочила с кровати.

– Спи – спи. Это мои курсовые полетели вниз.

– Зачем ты вообще полезла туда? Ну ты даешь! Могла со стула шлепнуться и расшибить себе голову. А могла ещё телевизор грохнуть.

– Я ищу свой дневник. Давно его не доставала, успела по нему соскучиться.

– Хорошо, что не все твои книги попадали. Грохот от них точно бы разбудил все общежитие и поубивал бы все живое в комнате, – Анна пробубнила недовольным голосом.

Ашната включила маленький ночник, который тут же зажёгся и озарил комнату светом. Его зелёный свет был очень слабым. Ночным. Он создавал атмосферу уюта и домашнего тепла. Вообще в комнате ничего не говорило о временном пребывании здесь двух девушек. Запах блинчиков, небольшой телевизор, малиновый конфитюр и пачка зефира на столе дополняли и без того приятную обстановку. «Кусочек дома» витал в воздухе, хорошенько приправленный запахом ванили.

За окном было темно. Лишь тонкий лунный свет старался пробиться сквозь густой туман, растворяющий в себе деревья. Ашната любила смотреть ночью на небо, но сейчас, задёрнув плотно занавески, она только мельком посмотрела наверх, и, ни о чем не думая, закрыла шторы. Обычно, она загадывала желания, смотря в ночное небо. Ей казалось, что каждая звезда слышит её и знает, что ей нужно. Но сейчас её заплаканное лицо, отяжелевшие от слез веки не были готовы смотреть туда, где исполняются желания. Открыв дневник, она судорожно начала что-то записывать. Писала она быстро. Через минуту она писала еще быстрее. Со стороны эта игра наперегонки с собственной болью выглядела довольно нелепо. Она писала, сбиваясь: что-то зачеркивала, переписывала, после чего оставляла тетрадь и плакала в подушку. Утирая слёзы, она продолжала писать дальше. То шмыгая носом, то поправляя налипшие на щеки волосы, она писала, писала, писала. Наконец, отложив тетрадку в сторону, она выдохнула. Свинцовые от слёз веки распахнулись. Серо-голубые глаза хрустальной чистоты посмотрели на ночник. Вокруг него летал мотылек. В разрушающей сознание тишине, она слышала, как хлопают его крылышки. «Я мотылек, летящий на свет, который вот – вот обожжется и умрет. Но умрет, зная, что такое любовь», – Ашната вспомнила его слова. Они пульсировали в голове. Стены шептали ей эти же слова. Отовсюду слышался его голос. Взяв подушку, она поднесла её к лицу. Откуда там его запах? Он был повсюду.

Отбросив подушку, она подошла к окну. Было невыносимо сидеть на одном месте. Отодвинув штору, она смотрела на совершенно чистое небо. Туман рассеялся. «Как в природе все просто. Был туман – и нет тумана», – подумала она и снова заплакала. Облокотившись о подоконник, она закрыла глаза. Снова он. «Буду стоять у окна и смотреть на небо. Так мне легче», – переминаясь с ноги на ногу, подумала она. Смотря на ночной город, девушка чувствовала себя еще более одинокой. В окнах почти не было видно света. Все общежитие спало и только на вахте мерцал слабый огонек. Охранники не спали никогда. А весь город спал. Даже трава под её окном видела свои сладко-зелёные сновидения. Все казались ей счастливыми. Все, и даже деревья, избавившиеся от густого тумана. И только она – девушка у раскрытого окна, смотрящая на ночной мир заплаканными глазами, чувствовала себя несчастной.

– Ты чего не спишь?

– Извини, Анна. Я снова разбудила тебя.

– Закрой окно, мне дует. Ложись и хватит бродить по комнате, как приведение!

– Я всем только мешаю, – монотонно ответила девушка. – Наверное, станет лучше, если я исчезну.

– То пишешь дневники какие-то, то роешься в своих книгах до утра. Это в них тебя учат таким глупостям? – недовольным тоном ответила сонная подруга и быстро заснула.

– Я закрыла окно, можешь спать.

Ашната отошла от окна, взяла ключи, спешно обулась и вышла. Выйдя из комнаты, она услышала, как где-то тихо играет музыка, а из другой комнаты раздавался смех молодых людей. «Видимо они живут даже при выключенном свете», – подумала она и ускорила шаг.

– Добрый вечер. Я из 107 комнаты. Разрешите мне выйти, пожалуйста, – обратилась она к вахтеру.

– Не положено.

– Я Вас очень прошу, – взмолилась Ашната.

– Девушка, дождитесь утра. Утром вы напишете заявление администратору общежития и решите все вопросы с ним.

– А если я не доживу до утра?

Этот вопрос поставил охранника в тупик. Он посмотрел на неё с сомнением и опаской. По всей вероятности, он сумел разглядеть отчаяние в ее глазах и даже почувствовать боль, которую они выражали. Но что он мог?