Ольга Николаева - Дрессировщик. Искупление

– Валерий, я хочу устроиться на работу. Вы не против? – выпалила свой вопрос, как только снова встретила мужчину. Он как-то не стремился пересекаться со своей вынужденной гостьей, да и вообще редко показывался дома. Говорил, что крайне занят делами, и поэтому предпочитает оставаться в городской квартире.

– Хм… Тебе чего-то не хватает, Женя? Так ты скажи. Дам тебе денег, отправлю водителя – съезди, купи. Можно и не ездить, а заказать по интернету. Доставка сюда работает, хоть и дороже, чем по городу. Мне курьеры даже пиццу привозили.

Симонов, поедающий пиццу, – это был новый образ, потрясший воображение Жени. Она уже несколько раз замечала, что мужчина очень требователен к еде: на стол подавались всегда очень сытные, но здоровые, «правильные» блюда. Ни разу не видела жареного, острого, слишком жирного… Алкоголя – тем более. Стеснялась спросить, по какой причине. Решила, что каждый имеет право сходить с ума по-своему. А если это полезно для здоровья – так тем более, пускай сходит.

– Что ты так смотришь на меня? Не веришь, что курьеры рискуют сюда добираться? – Валерий, похоже, был в отличном настроении. Скинул пиджак, поиграл мышцами под туго натянутой рубашкой, галстук отпустил. У него было прекрасное телосложение, да еще, наверняка, и занятия в спортзале – Женя плохо понимала в мужских телах, но даже ее неискушенный взгляд находил, что фигурой Валерия можно любоваться. Как статуей. Потому, что красивая.

– Не верю, что вы заказываете себе пиццу. Вы и фастфуд – это что-то несовместимое. – Она ощущала себя вполне комфортно рядом с мужчиной. Не так, как с Игорем, когда хотелось обдумать каждое мельчайшее движение и жест. Наверное, потому, что уже устала волноваться. Вообще от всего устала. А мнение Симонова на ее счет вообще ничуть не трогало.

– Ну, пиццы бывают разные, не только из фастфуда… Хорошие итальянские рестораны умеют готовить так, что пальчики оближешь… – Валерий мечтательно приложил к губам собранные в пучок пальцы и смачно причмокнул, успешно пародируя манеру итальянцев.

– Ну, наверное, да… Не подумала об этом даже.

– Значит, не ела хорошую пиццу. Иначе бы в голову не пришло называть ее фастфудом.

– Да, вы правы, как-то не приходилось.

– А Игорь не водил тебя в итальянские рестораны? Или просто пиццу не заказывали? Это глупо, конечно…

– Нет. Не водил. – Она жутко не любила, когда Валерий упоминал о Суворове, даже вскользь. Вообще предпочитала забыть его имя. Получалось плохо, да еще и эти бесконечные разговоры. А новый хозяин – как ни крути, по-другому относиться к мужчине еще не выходило, будто специально делал так, чтобы Женя ничего не забыла.

– А куда водил? Любопытно даже.

Женя опустила глаза. Ей, отчего-то, лишь в этот момент стало неимоверно стыдно, что их отношения с Суворовым проходили за плотно закрытыми дверьми. И она не видела очень многого из того, что обычно делают все пары.

– Что? Вообще никуда? – Валерий правильно оценил ее молчание. – Вот козел…

– Были причины для того, чтобы не афишировать… – сама не смогла бы сказать, кого защищала больше: Суворова с его нежеланием светиться или себя, на все согласную и безропотную.

– Какие? Он что, женат, а тебя держал в любовницах? – мужчину не устроил такой ответ. Он, отчего-то, разозлился.

– Нет.

– Может, ты замужем? А он любовником был? – Валерий давил, как никогда еще не делал до этого.

Женя только отрицательно покачала головой.

– Вы – стандартная пара. Он – не женат. Ты – не замужем. Что мешало показаться людям на глаза? – Логичность его рассуждений убивала еще больше, чем старые не озвученные сомнения. – Понимаю, он бы мальчика вывел в свет, это был бы тот еще атас. Или какую-то кошелку старую… Хотя, кошелкой в наше время никого не удивишь. Было б лицо натянуто да сиськи сделаны…

Девушка поморщилась – это звучало чересчур цинично, даже для нее, привычной к подобным рассуждениям, и при этом слишком похоже на правду.

– Так что мешало Игоряну показать тебе нормальную жизнь?

– Не знаю. Я не спрашивала, Валерий.

– И почему соглашалась? Ты не выглядишь тупой овцой, на все согласной…

Вздох и пожатие плечами. Не овца и не тупая, нет. Но на все согласная – да. И была бы такой до бесконечности, если б Игорь не решил иначе.

– Женя, он тебя прятал от жизни. Почему ты не сопротивлялась? Я хочу понять, что Суворов с тобой такое делал?

– Он мне ее спас, эту жизнь. До встречи с Суворовым я не знала, что такое нормально есть и спать. И как ходить, не опасаясь, что тебе из-за угла прилетит. Он дал возможность спокойно существовать и ничего не бояться. Вы знаете, как это ценно? – С каждой фразой напряжение в голосе Жени нарастало. Сама себя удивляла напором и горячностью. Кажется, именно сейчас она нашла оправдание своей глупой покорности, послушанию и нетребовательности. Легче становилось на душе, с каждым вылетевшим словом. Будто она сейчас простила Игоря. За то, что он ранее сделал для нее, можно было простить многое. Простила и отпустила.