Ольга Николаева - Дрессировщик. Искупление

Горько отметила для себя, что иначе как «хозяином» этого, не известного еще ей мужчину, Женя и не называла. Ну а кто он ей, собственно, если не хозяин? Если принять это и смириться заранее, потом будет проще. Наверное. Очень хотелось, чтобы получилось.

Она готова была думать о чем угодно, а самых неприятных вещах, которые могли случиться в будущем… Представлять себе любые извращения, ради которых этот Симонов Валерий решил ее забрать к себе, пугаться, расстраиваться, потом утешать себя, что такое только в ужастиках бывает… Что угодно, только бы не вспоминать. Ни Игоря, ни то, что с ним было связано. Слишком это было больно и тяжело.

– Ну, здравствуй, Евгения – свет- Батьковна! – жизнерадостный мужской голос вырвал ее из очередных невеселых дум. Она подняла взгляд от учебника – единственной книги, которая хоть как-то могла отвлечь , но тоже не всегда спасала – на неслышно подошедшего к ней мужчину.

Женя впервые решила выбраться на воздух. Надевать купальник и загорать не решилась – это было бы чересчур смело, на ее взгляд. Но полежать с книгой в шезлонге, слушая, как поют птицы – чем не занятие для человека, обреченно ждущего своей участи?

– Здравствуйте. – Осторожно отложила книгу, села, чтобы хоть немного сравнять положение со стоявшим над ней мужчиной. Так же осторожно следила за ним и молчала.

– Говорят, скучала по мне? Спрашивала, когда приеду? – Высокий брюнет улыбался открыто и дружелюбно, так, словно увидел свою старую приятельницу, с которой сто лет не виделся, и тут вот встретил нечаянно.

– Как я могу скучать по незнакомому человеку?

– Действительно, что это я себе сочиняю? – мужчина снова улыбнулся, протянул ей руку. – Пойдем, пообедаем. Составишь мне компанию?

Женя только пожала плечами. Что ей оставалось делать? Слушать и повиноваться.

– А вы – Валерий Александрович, да? – Бог знает, кто еще мог здесь оказаться. А ей нового хозяина никто не представлял.

– Да. Он самый. Но лучше без отчества. Когда молодые девушки так ко мне обращаются, сразу чувствую себя стариком.

В памяти сразу же всплыло, как Игорь просил обращаться к нему по имени, и при каких обстоятельствах это было… И как она волновалась, когда впервые называла его так… Отмахнулась от непрошеной горечи, надеясь, что красные щеки не выдадут с головой.

– Хорошо, Валерий. Постараюсь помнить об этом.

Валерий расспрашивал о том, как ей тут жилось все это время, и нет ли каких нареканий, говорил о чем-то незначительном, пока Юля накрывала на стол в гостиной…

Женя отделывалась незначительными фразами, чтобы не казаться совсем уж грубой, а сама пыталась понять: зачем вот это вот все? В какую игру он играет?

– Зачем я вам нужна? – спросила, как только выдалась первая возможность. Не могла она даже смотреть на еду, пока не выяснит самое важное.

– Хм… Хороший вопрос. – Валерий, в отличие от нее, с аппетитом уплетал жаркое, но ложку отложил. Посмотрел внимательно умными, живыми глазами, пристроил подбородок на скрещенных руках.

– Наверное. Мне очень нужно знать. Скажите… – начинала фразу смело и требовательно, а под конец сдулась. Не привыкла Женя общаться с взрослыми незнакомыми мужчинами.

– Мне бы и самому хотелось знать, зачем ты мне сдалась, и что теперь с тобой делать…

– Простите, не поняла вас… – если Валерий хотел таким образом уйти от ответа, то попытка была неудачной. Женя решила, что не отстанет от него до тех пор, пока не получит хоть какие-то пояснения.

– Думаешь, я понимаю? Хотел взять Суворова на понт, а вместо этого сам попался…

– Что значит «взять на понт»? И причем здесь я?

– Да я его дразнил одним скакуном… – мужчина замолчал, мечтательно глядя в потолок, – красавец, а не жеребец! Жемчужина коллекции, сам охотился за ним очень долго…

– И что с ним? С жеребцом?

– Я арендую у Суворова часть его конюшен на бывшем ипподроме. Естественно, он этого жеребчика видел, и не раз. Глаза горели, когда любовался. Я за этим специально наблюдал, чтобы быть уверенным… – Валерий будто хвастался своей хитростью, но что-то его сильно огорчало, тем не менее. Это было заметно по физиономии. – Ну, и однажды Игорек не выдержал, предложил продать его…

– И? – Женя боялась озвучивать мысли, которые внезапно полезли ей в голову. Слишком уж были неприятными и грустными идеи.

– А я не планировал его продавать. Предложил обменять на самое дорогое, что у него есть.

– Зачем? Вы же не знали, что именно он вам предложит?