Ольга Николаева - Дрессировщик. Искупление

– Так кто же думал, что он вообще согласится на такой обмен? Хотел подразнить Игорька, чтобы не думал, что ему все в этой жизни подвластно и покорно… – Мужчина внезапно подался вперед, посерьезнел. – Кто ж знал, Женя, что он согласится на обмен? И отдаст мне тебя, в качестве этого самого дорогого?

Горло перехватило от эмоций. Она бы хотела, чтобы этот малознакомый мужчина ничего о ней не понял, но не смогла, не справилась: закрыла лицо руками. Да еще и зажмурилась. Думала, так будет проще спрятаться от мира, обрушившего на нее неприглядную правду: ее обменяли на лошадь.

Видимо, это произвело на «хозяина» впечатление: он то ли проникся ее отчаянием, то ли просто не рискнул беспокоить, пока девушка не придет в себя.

– Мне кажется, вас надули. – Первое, что смогла сообщить, как только пришла в себя.

– Это почему же? – Валерий, кажется, успел все подъесть. – Ты, кстати, почти не прикоснулась к тарелке. Я понимаю твое расстройство, но морить себя голодом – не выход.

– Спасибо за заботу, но мне, действительно, кусок в горло не полезет.

– Смотри сама. Но давай, обойдемся без голодовок, хорошо? Мне лишние проблемы ни к чему здесь. – Все-таки, он был слишком покладист и спокоен, и это удивляло. Разве так относятся люди к своим новым приобретениям? – Так почему меня надули, ты говоришь?

– Мне кажется, Игорь… – запнулась на имени, хоть и приложила все силы, чтобы произнести его безразлично, – Игорь Дмитриевич просто избавился от того, что ему мешало. Так что обмен был крайне неравноценным.

– Хм… А ты не так проста, Женя. – Он откинулся на стуле, внимательно разглядывая девушку. – Обидел тебя, да?

– Нет. – Понимала, что не поверит. Но совсем не хотела вдаваться в подробности.

– Что ж. Так и запишем. Суворов только что сам не приехал ко мне на дом для осмотра – проверить, в каких условиях ты будешь проживать. Перечислил хренову тучу пунктов и условий, которые я должен выполнять. И когда отдавал все твои документы, ручонки его совсем не тряслись. А если и тряслись – так это, наверное, с похмелья. Да, Жень? – по его тону было невозможно понять, серьезно говорит или издевается.

– Не знаю. Я никогда не видела Игоря Дмитриевича пьяным. – А сама пыталась переварить все то, что сейчас услышала. Это не могло быть правдой. Не про Суворова было.

– Окей. Значит, не от похмелья, но тряслись. Я своим глазам пока доверяю. – Все-таки, Валерий потешался. Уже в открытую. – Так вот. Значит, Игоряха переживал за твое будущее существование только потому, что не знал, как еще от тебя избавиться. Зафиксировали. – И он с силой ткнул пальцем в столешницу, будто поставил жирную точку.

Женя только пожала плечами. Не понимала, к чему этот разговор ведет.

– А ты, значит, считаешь, что тебя просто скинули с баланса, да еще и по выгодному курсу. Так, Жень?

– Да. Я считаю, что вы прогадали. Наверняка, ваш породистый жеребец стоил немало…

– Хм… Интересная логика. А ты, выходит, мало стоишь?

– Похоже, что ничего…

– Так и запишем. Женя считает, что ничего не стоит в глазах Суворова. И при этом она совсем не обижена на него. – И еще один тычок пальцем в стол. Еще одна жирная точка.

– Я не обижена, Валерий. Я разочарована. – У нее, наконец-то, получилось подобрать нужное слово. Самое подходящее и верное. – В себе и… в этом человеке.

– Забавный расклад получается… Кто бы мог подумать… Игорек так старательно строил из себя железного дровосека, а вон как вышло…

– Мне кажется, он просто доказал еще раз, что вы не зря так его воспринимаете…

– А знаешь что, Женя?

– Что?

– Кажется, мне очень с тобой повезло! – Валерий улыбался до того довольно, что Женя засомневалась: адекватен ли он? Ну, откуда столько радости от этого непонятного разговора?

– Вы же только что говорили, что не знаете, что со мной делать. И потом, наверняка, рассчитывали получить хорошие деньги, целое состояние за своего коня. А получили, – она жестом обрисовала себя, – вот. Недоразумение, а не богатство.

– Вот еще. Это Игорь тебе вбил в голову, что ли? Серьезно? Он называл тебя недоразумением?

– Нет. Такого не было никогда.

– Ну, вот и не придумывай, значит. Человеческая жизнь – бесценна. В том числе и твоя. Запомни это и никогда не забывай. – Сейчас мужчина стал очень похож на Суворова – своим назидательным тоном, сосредоточенным и очень серьезным выражением лица.

– Господи, когда же меня перестанут учить жизни и начнут воспринимать как человека, а? – Когда-то ей нравилось впитывать, словно губке, каждое новое важное слово от наставника и опекуна. А сейчас кричать хотелось, слишком больно отозвались новые наставления.