Литтмегалина - Синие цветы I - Анна

– Мало ли что повышает частоту сердечных сокращений, – широко улыбается врач, одетый как настоящий. – Даже короткая утренняя пробежка. Но это же не значит, что пробежки должны быть запрещены?

– К чему эти нелепые сравнения? – хмурится недоврач. – Я не понимаю. Вы всерьез? Какая пробежка вызывает такой дикий выброс адреналина? Если только бег от стаи бешеных собак.

Настоящий врач сияет как луна над помойкой. Я соскребаю со стенок банки подсохшее сгущенное молоко. Притворяюсь, что мне интересна эта передача, что я в принципе еще способна испытывать интерес. Но чувствую только голод. Внутри пустота, и мне не удается ее заполнить.

– Мы живем в предельно угнетающем мире, – разливается настоящий врач. – Тратим дни на постылую работу. После нее плетемся домой, включаем телевизор, и все, что мы видим и слышим: новые и новые преступления, катастрофы, несчастья. Людям необходима отдушина. Простой способ расслабиться.

– Этот способ может оказаться фатальным, – возражает недоврач. – На данный момент закрепилось убеждение, что синие таблетки не наносят ощутимого ущерба здоровому человеку. Что весьма опрометчиво, учитывая, что речь идет о химическом соединении с неизвестным составом. По сути, это кот в мешке. Почему до сих пор не проведен химический анализ? В любом случае в «семенах» содержится вещество, изменяющее психическое состояние человека, галлюциногенное вещество. Разве одного этого недостаточно, чтобы признать их наркотиком? В какой цивилизованной стране наркотики разрешены к свободному распространению?

Настоящий врач издает скептическое хмыканье.

– Вы радикальны, мой дорогой друг. Разрешены? Это слишком сильно сказано. Если «семена» не находятся под запретом, это еще не значит, что они разрешены. Да и покажите мне страну, в которой запрещена продажа сигарет, хотя вред курения давным-давно доказан. Здесь, в Роане, курят девяносто процентов взрослого населения. Вы курите? Уверен, что да.

Я вспоминаю дурацкую привычку Янвеке курить в кухне. Дым расходится по всему дому. Я сто раз просила выходить на улицу или хотя бы раскрывать окно во время курения, но он игнорирует мои просьбы. Подозреваю, он делает это нарочно, чтобы позлить меня. Он же знает, что это вредно для моего ребенка и что я ненавижу сигаретный дым, улавливая его запах даже в малейшей концентрации. Он издевается надо мной, и это доставляет ему удовольствие. Моя сдержанная неприязнь преображается в ненависть.

Теперь говорит женщина в зеленом. Она выглядит усталой и рано постаревшей. Кожа на веках и вокруг глаз похожа на бумагу, которую сначала смяли, а потом разгладили, оставив следы сгибов. На ней темно-зеленый костюм, на вид неудобный и жесткий. Мне приходит в голову, что кроме недоврача и, может быть, журналиста, участники дискуссии и на людей-то не очень похожи.

– В последнее время ко мне как к психотерапевту все чаще обращаются люди с депрессивными расстройствами. Людям действительно нужна разрядка, разгрузка. Мы живем в непрерывном стрессе. Многие вынуждены прибегать к медикаментозной помощи. В конечном итоге мы просто стоим перед выбором – не одни таблетки, так другие.

Журналист точно очухивается от зимней спячки и заговаривает неожиданно бодро и громко:

– Слова настоящего профессионала, – его губы расползаются в ухмылке. – Вы не в состоянии улучшить психическое состояние ваших пациентов. Зато, закидав их таблетками, можете без особых усилий со своей стороны ввести их в блаженное состояние «мне все по…»

Окончание последнего слова запикивают – цензура. Ведущий, сидевший до того нога на ногу, заметно оживляется. Я чувствую волну тошноты и прекращаю есть.

– Тоже мне, нашли суррогат счастья, – угрюмо продолжает журналист. – Дурман не решает проблемы. «Разрядка, отдушина». Вы вообще слышали, что вам говорили? – журналист подбородком указывает на недоврача. – Что бы там ни было в этих таблетках, оно не успокаивает, даже если и создает иллюзию умиротворения. Напротив, вызывает состояние, сходное с паникой.

Недоврач заметно рад поддержке.

– Этот наркотик изнашивает наш организм, – кивает он. – Одна таблетка не способна довести до летального исхода, верно. Но кто останавливается на одной?

Угрюмый журналист трет шершавый подбородок.

– У меня возникают серьезные опасения, что здравый смысл давно мертв в этой стране, – вздыхает он. – Видимо, его сбила одна из тех машин, что вечно прутся на красный свет. Вы не понимаете? Пока обсуждается всякая ерунда и химический анализ откладывается по надуманным поводам, по стране беспрепятственно распространяется опасный наркотик, и чем чаще я слышу о его мнимой безвредности, тем чаще я задумываюсь…