Ксения Журбина - Две жизни. Банковский роман

Возможно, она так и продолжала бы всю жизнь метаться в колее, не случись в ее объятой длительным застоем стране глобальных перемен. Все началось тогда, когда на мальтийском саммите лидеров СССР и США М. Горбачёва и Дж.Буша было сделано совместное заявление об окончании «холодной войны» и о новой эпохе в международных отношениях.

Последняя колонна советских войск пересекла афгано-советскую границу. Внутри страны разгорался грузино-абхазский конфликт. С экранов телевизоров вещали о перестройке. Начался парад суверенитетов, шахтерские забастовки и первый сеанс всеобщего безумия под управлением Кашпировского.

В потоке повседневных забот все эти события так и остались бы для Инны всего лишь фоновым шумом, если бы ее не охватил ветер внезапных личных перемен, первым резким порывом которого стал обещавший счастливые горизонты переезд на «черноморскую Ривьеру».

Все изменилось в жизни Инны в конце декабря 1989 года, когда она вытащила свой счастливый билет. После пяти лет отработки по распределению в одном из вузов в российской глубинке, ей предстоял переезд не куда-нибудь, а в Сочи. Главный советский курорт на Черном море среди пальм и магнолий был пределом мечтаний для советских граждан, особенно для тех, кто сильно тяготился холодом и слякотью бесконечно долгой русской зимы. Для Инны это была двойная радость: из Сочи к маме можно было доехать ночным поездом всего за восемь часов, бросаясь в путь по первому зову.

Инне и ее мужу повезло неожиданно. Они приняли участие в конкурсе на замещение вакантных должностей в только что открывшемся в Сочи Научно-исследовательском центре Академии Наук СССР (СНИЦ АН). По замыслу его инициаторов, Центр должен был собрать под одной крышей разбросанных по всей стране молодых ученых, экономистов, экологов, социологов, при условии, что они родились в Большом Сочи или в Краснодарском крае.

Задача ставилась актуальная и практически значимая: вдохнуть новую жизнь в экономику Сочи, вернув ему былую славу элитного курорта. По всем объявленным критериям отбора Инна с мужем подходили как нельзя лучше: оба имели ученые степени, преподавали в вузе, были дружной семьей и на хорошем счету.

Вскоре после переезда в Сочи Инна с радостью выбросила ставшие бесполезными сапоги на меху и шапку. Голова кружилась оттого, что в декабре светило солнце, цвели юкки и цикламены, а в распахнутое настежь окно их нового жилища доносился шум прибоя. Инну окружали новые люди, в воздухе витали неожиданные идеи, которые в прежние времена никому и в голову бы не пришли. Что еще нужно для счастья?

Ей было 35. За спиной – кандидатская диссертация, обещавшая в корне изменить денежно-кредитную систему советской страны, пятнадцать лет супружеской жизни и первоклассница дочь. Все, казалось бы, не так уж плохо складывалось. Но она не чувствовала себя счастливой. Точно так же, как не чувствовали себя по-настоящему счастливыми миллионы советских граждан, вынужденных жить в кем-то заданных и десятилетиями не меняющихся обстоятельствах. И вдруг этим людям пообещали перемены.

«Дни поздней осени бранят обыкновенно, // Но мне она мила, читатель дорогой» – эта пушкинская строка постоянно всплывала в сознании Инны, как только она начинала думать о времени окончания советской эпохи. «При чем тут осень», – раздражалась Инна, пытаясь в очередной раз отмахнуться от строки, как от назойливой мухи. Но фраза снова приходила на ум, как только Инна пробовала определить свое отношение к советскому прошлому. Она – дитя советской эпохи, но дитя вполне разумное и хорошо воспитанное, не склонное ни к пению революционных маршей, ни к участию в кухонных посиделках, модных в доперестроечные годы.

На кухнях обычно собирались «свои» люди, среди которых бывали действительно не согласные с авторитарной, изжившей себя системой. Но чаще всего это были люди, игравшие в инакомыслие, чьи полузагадочные разговоры и полунамеки почему-то напоминали шипение разогретой сковородки, на которую понемногу, но настойчиво, капают воду.

Еще в студенческие годы Инна выбрала для себя ту, как она считала, золотую середину в советской системе координат, которая позволяла ей быть максимально честной перед собой и своим окружением в отношении оценки происходящего в стране. При этом она старалась жить и выполнять свою работу, не нарушая собственных представлений о добросовестности, ответственности и порядочности. Инна душила в себе любые проявления уныния и безнадежности.