Татьяна Михаль - Химера, или Дитя двух отцов

Но я его хорошо знала и эта его застывшая поза – не что иное, как планирование чего-то сверхважного.

«И, наверное, он планирует, как заполучить мою дочь…» – подумала мрачно.

Сначала я хотела сама пойти и выбросить памперс, а потом резко передумала и решила показать Игнату все прелести наличия в жизни маленьких детей. Быть может, он быстро наиграется в папочку и сам нас выставит из дома и скажет, чтобы его глаза нас больше никогда не видели.

Улыбнулась своим мыслям и, приблизившись к нему на безопасное расстояние, легонько тронула его за плечо.

Он обернулся.

Я широко улыбнулась и протянула ему памперс.

– Вот. Возьми, пожалуйста.

Он на миг нахмурился и непонимающе спросил:

– Взять? Для чего?

Я вздохнула и закатила глаза, демонстрируя, что его недалёкость в некоторых вещах меня жутко бесит.

– Это – памперс, – тряхнула у него перед носом. – И его нужно выбросить.

И я едва удержалась от смеха, когда увидела его вытянувшееся лицо.

Он сморщил нос и с брезгливостью забрал у меня памперс двумя пальцами.

– Что ж оно так воняет-то? – скривился Игнат.

Я хмыкнула и отзеркалила недавнюю его позу – сложила руки на груди и деловым тоном ответила:

– Ты ведь не думал, будто младенцы в туалет ходят фиалками?

– Было бы очень неплохо… – произнёс Игнат. – Пойдём, я покажу тебе, где здесь выбрасывать мусор.

– Игнат, ты ведь даже не представляешь, как обращаться с маленькими детьми, верно? И даже не удосужился соответствующую литературу прочитать…

– Вика, я бизнесмен, а не специалист по детям, – произнёс он немного раздражённым тоном.

«Ага, не нравятся мои слова».

– То есть, ни одна твоя… бывшая не родила от тебя ребёнка, потому что ты не специалист по детям, так? – решила «уколоть» его.

– Если бы я того хотел, то у меня был бы уже целый выводок детей, – ответил он довольно жёстко и многозначительно взглянул прямо мне в глаза.

«Это что, упрёк в мою сторону?»

Я хмыкнула и едко сказала:

– Просто признай, Игнат, что большинство мужчин просто не выносят и боятся маленьких детей. И ты – не исключение. Ты ведь просто решил на меня надавить и напугать, чтобы заполучить меня обратно. Моя малышка совсем тебе не нужна. Ты хочешь потешить своё израненное мужское самолюбие, потому что ты до сих пор не принял тот факт, что я тебя бросила. Ведь, насколько я помню, бросаешь всегда ты кого-то, но никто не имеет право бросать тебя… Я ведь права, Игнат?

Мои слова были как пощёчины – хлёсткие и болезненные.

– Вика… – произнёс он ледяным тоном.

– Шшш… – приложила палец к губам и добавила: – Я больше не играю в такие игры, Игнат. Я – не игрушка. У меня есть маленькая дочь и ей нужно моё внимание и моя забота. И я не позволю, слышишь меня? Я не позволю превращать мою дочь в инструмент для манипуляций.

– Но именно ты сейчас ей и манипулируешь, – процедил Игнат.

Покачала головой.

– Просто услышь меня, Игнат. Я поживу в этом доме несколько дней, но не потому, что ты вдруг так решил. Это я так решила. Мне просто не нужны ещё разборки с Тарасом. Но ты, пожалуйста, пообещай мне, что не станешь делать хоть какие-то поползновения к нашему сближению и не станешь играть в счастливого папочку. Мы – не семья, Игнат. И Катя – не твоя дочь.

– Ты закончила? – ледяным тоном спросил он меня.

Согласно кивнула.

– Хорошо, – произнёс он и поднял на уровень глаз памперс. – Сам пойду и выкину вот это, а то не дай бог, назовёшь меня неженкой.

«И всё?» – искренне удивилась я. – «А где возражения и доказывание обратного? Игнат не приемлет такого поведения. Я знаю, он ненавидит, когда кто-то указывает ему что и как делать! Что он, чёрт возьми, задумал?»

Тяжело вздохнув, я уже чуть мягче у него спросила:

– Поможешь мне с чемоданом?

– Помогу.

Виктория

Оставшиеся полдня прошли спокойно. Игнат заперся в своём кабинете и с кем-то разговаривал по телефону.

Пока Катюша спала, я тихонько разобрала чемодан и разложила и развешала наши с дочкой вещи.

Настроение у меня было хмурым, и погода решила повторить моё состояние – начался сильный дождь. Порывы сильного ветра срывали с деревьев последнюю багряную листву, вконец обнажая тонкие ветви.

Тоска начала пробираться под кожу, рождая на кончике языка горечь и заставляя душу подвывать холодному ветру за окном.

Тряхнула головой и разозлилась на себя.

«У меня всё хорошо! У меня всё прекрасно!»

Взяла телефон и попыталась дозвониться Марине, которая как последняя дрянь предала меня.