Надежда Волгина - Мой призрачный рай (СИ)

Молодец она. За хлопотами последних дней о подарках я как-то не подумала.

- Как ты поедешь без меня? – чуть не плакала Олеся, когда мы остановились возле стойки регистрации, хоть она еще и не началась.

- Олесь, доберусь, не переживай, - как можно бодрее ответила я. – Я же не ребенок. Да и встречать меня будут.

Об этом я позаботилась заранее. Позвонила отцу и попросила приехать встречать меня. Он обещался быть с моим двоюродным братом. Боязно таскаться с полной сумкой драгоценностей одной.

На Дарио старалась не смотреть, чтобы не расстраиваться еще сильнее. И так держалась из последних сил, чтобы не расплакаться.

- Вы только посмотрите, кто пришел! – воскликнула Олеся.

Я проследила за ее взглядом. У входа в здание аэровокзала стоял Алессандро, высматривая, по всей видимости, нас. За его спиной, как всегда, маячили два охранника.

Олеся помахала ему призывно. Дарио нахмурился, как зафиксировало мое боковое зрение.

Алессандро был в джинсах и футболке. На плече висела объемная сумка. Сердце мое сжалось от боли. Значит, он не пришел проводить нас, а тоже куда-то улетает? И искал он, может, вовсе не нас, а свою Орнеллу. Я быстро обвела глазами небольшой зал, но надменной красавицы нигде не нашла.

- Пойдем, прогуляемся по магазинчикам, - потянула Олеся Серхио за руку, когда заметила, что Алессандро направляется в нашу сторону.

Дарио оставался рядом, пока тот не подошел. Когда и он успел уйти, я не заметила. Центр моего зрения сосредоточился на приближающейся фигуре. Главное ничем не выдать себя, постараться сохранить чувство собственного достоинства.

- Привет, - сказал он, подходя ко мне и опуская сумку на пол. Охрана деликатно осталась за пределами слышимости разговора.

- Привет, - ответила я, стараясь говорить спокойно. – Куда-то улетаешь? – кивнула я на сумку.

- В Россию, - без тени улыбки ответил он.

- Зачем?

Вопрос мне самой показался глупым, но вырвался он непроизвольно. Получается, мы летим с ним одним самолетом?

- Хочу быть рядом с будущей женой, когда ее родня будет делить наследство. Волнуюсь за нее.

Сначала я ничего не поняла. Постепенно смысл сказанного начал доходить до меня. Сердце забилось, как ненормальное. Я испугалась, что оно не выдержит такого ритма и разорвется.

- Ничего не хочешь сказать? – спросил Алессандро, и в глазах его зажглись лукавые искорки.

- Я… - скорее промычала, чем проговорила я. Невольно прижала руку к месту под левой грудью, так сильно там защемило. Голова закружилась.

- Люда, что с тобой? – Алессандро подошел ближе и приобнял меня. – Тебе плохо?

- От радости. - На глазах выступили слезы.

- Ты слишком много волновалась в последние дни, - не понял или не расслышал он. – Может, не стоит делить все эти драгоценности? Отдай ты все им, пусть делят сами. Деньги тебе не нужны…

- Алессандро… - Я подняла на него глаза, чувствуя, как успокаивается сердце в его теплых руках, и проясняется голова. – Повтори, что ты сказал.

- Что? Повторить, что я еду с тобой?

Я уже не скрывала своей радости. Светилась, как медный тазик, с дурацкой улыбкой от уха до уха.

- А они поедут с нами? – кивнула я в сторону охранников.

- Нет, - рассмеялся он. – На своей территории меня будешь охранять ты, а я тебя. А если честно, то об этом я тоже позаботился, - серьезнее добавил он.

- А когда ты говорил о будущей жене, не шутил? – спросила я в упор.

- Я редко шучу такими вещами, - без тени улыбки ответил он.

- Но ты кое о чем забыл?

- Неужели? – правая бровь Алессандро картинно взлетела.

- Ты забыл спросить, согласна ли я…

Он нахмурился, но лишь на мгновение. Я поняла, что сработала привычка получать все и сразу. Не могла злиться на него за это, потому что любовь затопила меня с головой. Даже эту его черту я любила. Его лицо уже снова разгладилось, и он со знакомой ехидной улыбочкой произнес:

- Люд-ми-ла, - полное мое имя всегда давалось ему с трудом. Выговаривал его он по слогам, – ты выйдешь за меня замуж?

- Если обещаешь никогда не называть меня Люсьеной и еще… Никаких Орнелл больше!

- Как скажешь, Люсьена, - рассмеялся он и тут же поцеловал меня на глазах у всех присутствующих.

Не могу сказать, что не испытала некую долю тщеславия, ведь Алессандро был так популярен на Лампедузе, что его приход не мог остаться незамеченным.

Уже сидя в самолете, на высоте почти одиннадцати тысяч метров, и прижимаясь к его плечу, я подумала, что вот оно то счастье, о котором говорилось в письменах Ольги.