Надежда Волгина - Мой призрачный рай (СИ)

В тот вечер я поняла, что Алессандро не имеет к моему делу никакого отношения. Единственный раз, когда он вмешался с требованием вернуть капитана на корабль, действовал по настоятельной просьбе отца, не смог отказать ему. И теперь об этом жалеет. Я взяла с него обещание, что и этот вопрос он решит. Рассказала, что знаю об истинном интересе его отца к рыболовной шхуне. Что много лет он ее использовал для своих контрабандных целей, и капитан помогал ему.

На следующий день первым делом я повторно уволила Карло Пуччини. Сделала это сама, хоть Дарио и настаивал не встречаться с ним, уверял, что уладит это дело самостоятельно. Но мне хотелось посмотреть в глаза наглецу. Хотелось самой высказать ему все, что накипело.

Всю неделю я занималась делами наследства. Спасибо Дарио за неоценимую помощь, иначе я бы погрязла в бюрократии и не смогла бы доказать, что найденные драгоценности – часть наследства деда. Меня бы не выпустили с ними из страны. Но сейчас все было в порядке, все бумаги мы оформили надлежащим образом. Драгоценности упакованы и ждут завтрашнего дня, когда я улетаю домой.

За последние несколько дней это был первый вечер, что выдался спокойным. Мы с Олесей решили провести его вместе – позагорать, искупаться напоследок. Мы уже предприняли вылазку русалок, как в первый день на Лампедузе, и сейчас обсыхали на горячем, но не обжигающем, белом песке.

- Свадьбу решили сыграть в сентябре, - ответила Олеся и мечтательно улыбнулась. Видно, мыслями унеслась в тот волнительный день. – Серхио хочет закатить пир на весь мир. У него столько родственников, не представляешь. По всей Италии. Он меня знакомил только с теми, что живут во Флоренции, и то я никого не запомнила, - засмеялась она. – Все они приедут сюда, прикинь! Мы еще даже не считали, сколько человек наберется.

Когда она рассказывала о Серхио или предстоящей свадьбе, как сейчас, то переставала грустить из-за моего отъезда. Она не раз заводила разговор на тему: «Останься здесь со мной». Когда в очередной раз мы чуть не поссорились из-за этого, она, наконец, престала трепать мне нервы. Если бы она только знала, какую боль испытывала я! О моих чувствах к Алессандро она если и догадывалась, то деликатно молчала. О нем мы не разговаривали. Свою любовь я спрятала под панцирь и никого к нему не подпускала. Горе засунула туда же, решив, что успею погрустить, когда вернусь домой.

- Обещай, что приедешь ко мне на свадьбу, - встрепенулась Олеся. – С моей стороны кроме тебя и родителей больше никого не будет. Если и ты не приедешь, то я сойду с ума.

- Обещаю.

Конечно, приеду. Разве я могу пропустить такое событие. Чуть не расплакалась от мысли, что в сентябре Алессандро, скорее всего уже здесь не будет, улетит в свою Америку. Отчаяние накатило волной. Не представляла, как буду жить, не видя его.

- Люсь, что с тобой? – Олеся придвинулась и обняла меня за плечи. – Ты плачешь?

Как ни старалась, сдержать слезы не получилось. Слишком сильно болело в груди.

- Не плачь, а то я тоже разревусь, - всхлипнула Олеся. – Слушай, ты же теперь богачка! – воскликнула она, чем вызвала у меня невольную улыбку. В этом была она вся – не умела долго грустить. – Что будешь делать со своей частью наследства?

- Не знаю. Наверное, ничего.

- Как это ничего?! Это же куча денег! То можешь больше не работать.

- Не хочу продавать их, - тряхнула я головой. – Оставлю, как музейные экспонаты, напоминание о былом величии…

- Ты рехнулась?! – перебила меня Олеся. – Каком еще величии? Куча денег будет храниться в камнях и золоте, а сама ты будешь гнуть спину за гроши?

- Получается, что так, - кивнула я.

Не хотелось и дальше обсуждать эту тему. Для себя я уже все решила, что не стану продавать свою часть наследства. Остальные пусть поступают, как им велит сердце. Мое в этом вопросе было непреклонно.

- Обещай хотя бы, что не вернешься в наш гадюшник, - правильно поняла Олеся мое настроение.

- Нет, в редакцию я точно не вернусь.

По возвращении на родину я твердо решила начать новую жизнь. Вернее изменить старую коренным образом. Сначала уволюсь с прежней работы и буду искать новую. Чем бы хотела заниматься, я для себя пока не определила. Но и в рутинную и однообразную деятельность тоже не хотела погружаться. Поездка изменила меня сильнее, чем хотелось. Я стала другим человеком, по-новому смотрящим на мир.

- Обязательно съезжу к бабуле, - продолжала я. – Хочу обо всем с ней поговорить. Вместе повспоминаем деда Михаила. Это единственное, что мы можем сейчас для него сделать. Наверное, там и соберу родственников.