Алексей Левин - Беспечные мотыльки

– Из Дейтона. Он немного… севернее Спаркса. – Эбигейл снова изменила позу. Тони подумал, что ей неудобно сидеть на жестком стуле – при такой-то худобе! – поэтому предложил:

– Хочешь, пойдем в гостиную? Или в номер? Здесь, наверное, не очень удобно разговаривать.

– Нет, все нормально. – Она выпрямилась на стуле. – Мне нормально. Все окей.

– Как ты тут оказалась?

Эбигейл долго молчала. Мимо прошли жильцы. Кто-то звякнул посудой. С гулом проехал за окном грузовик. Эбигейл принялась выводить узоры в крошках от печенья, которые остались после их совместного перекуса. Тони услышал легкое дребезжание стаканов на столе. Это Эбигейл нервно стучала ногой, раздумывая, как начать.

– В общем, я наркотики толкала в Дейтоне. – Вдруг начала говорить она залпом, то и дело поправляя волосы и шаль на плечах. – Всякая эта дурь, знаешь? Кокс, Большой Гарри 3 3 Big Harry – сленговое обозначение героина , спиды. И однажды мне на хвост упали копы, пришлось всю партию слить в унитаз. В клубе. У нас… был такой. «Тинкербелл» назывался. Меня не взяли с поличным. Но тогда стали барыги давить. Что должна вернуть долг, плюс компенсацию… Самый быстрый способ заработать был панель. Я пошла.

Она замолчала, боясь поднять на него взгляд. Тони снова налил ей кофе в кружку. Эбигейл торопливо выпила. Руки у нее дрожали.

– Ты в Спаркс переехала, потому что от преследователей укрывалась? – Осторожно спросил Тони, когда пауза слишком затянулась.

– Есть сигарета? – Спросила Эбигейл. Тони покачал головой.

– Прости, я не курю.

– Пойдем на улицу, стрельнем. – Она поднялась и чуть ли не бегом бросилась в коридор. Тони побежал за ней, боясь, что она сейчас пропадет. Он нашел Эбигейл на стоянке возле очередной фуры. Старик во фланелевой рубашке давал ей прикурить.

– В общем, я отдавала, отдавала. – Продолжила разговор Эбигейл, немного успокоившись. Ее все еще потряхивало, но уже не так мучительно. – И потом поняла, что отдаю уже слишком долго, а они все требуют. Поэтому я сбежала.

Она затянулась, потом закашлялась. На улице было ужасно жарко. Проезжающие машины на трассе то и дело поднимали в воздух целые столбы пыли. Ветер разносил песок по окрестностям, словно метла нерасторопной хозяйки.

– Я вообще-то ехала в Сакраменто. – Сказала Эбигейл, когда они вместе направились к крыльцу мотеля. – Думала, что в другом штате они меня не найдут и отстанут. По пути остановилась у мамы Доры. Приняла дурь, а она оказалась какой-то разбодяженной, я едва не откинулась. Мама Дора меня спасла.

– И ты… ты, получается, теперь как бы долг ей возвращаешь?

– Нет. – Эбигейл затушила сигарету и бросила ее в урну неподалеку. Они вернулись в холл. От песка кололо глаза. – Мама Дора и Сэмми отбили меня от тех барыг и пригласили работать здесь. Здесь намного лучше, это правда. Никто особо не пристает, есть крыша над головой, есть постоянная еда. И даже вкусная. – Эбигейл улыбнулась. Они прошли в центральную гостиную. – Здесь намного лучше, чем на панели в городе. Там всегда есть ублюдки, которым что-то не понравилось, и они тебя избили, деньги забрали. Мама Дора никому не позволяет нас обижать.

Хозяйка была легка на помине. Увидев ее настороженный взгляд возле стойки ресепшена, Тони поспешил закончить интервью и шмыгнул на крыльцо, обратно под распекающее солнце. Что ж, еще одна история в кармане, пожалуй, самая жуткая из тех, которые ему рассказывали местные. Невозможно представить, чтобы такая хрупкая, маленькая девушка, как Эбигейл, продавала себя за наркотики, а потом пыталась укрыться в одном из придорожных мотелей от головорезов.

Пытаясь отвлечься от невеселых мыслей, Тони стал представлять, как они поедут сегодня вечером в город. Да, в Спаркс будет приятно съездить вечером. В этом мотеле действительно есть что-то потустороннее. Как будто оно оторвано от всего остального мира: свои правила, свои проблемы, свои законы. Вся остальная Америка словно живет под другой аккомпанемент. Там играет легкая и понятная поп-музыка, а здесь стонут литавры и виолончели, невпопад пиликает скрипка, и еще кто-то постоянно хохочет под самым куполом. Тони бы назвал это место цирком уродов, вот только уродами были не девочки, а люди, в чьих руках они ломались день ото дня. Комкались, уничтожались, а затем вновь восставали из пепла, обряженные в полупрозрачные одежды и напомаженные до самого верха дешевой косметикой.

В половину пятого Тони поджидал Эбигейл на стоянке. Но когда увидел, что следом за худой девушкой под вечернее солнце выходит Нэнси, одетый в винтажную юбку-карандаш ниже колена и легкую блузку, то невольно схватился за крыло автомобиля.