Кристина Старк - Цианид

– Я одно время думала пересесть на велосипед, – сказала я. – Экологически чистый транспорт, помощь планете и не нужно заморачиваться с бензином, страховкой, дорожным налогом и NCT [5] Обязательный ежегодный техосмотр в Ирландии. . Но после того инцидента как отрезало.

– Имеешь в виду ту велосипедистку, которой мы пытались помочь в нашу первую встречу?

– Да. Мне кажется, я после такого удара об землю не встала бы. Надеюсь, у нее все в порядке. И надеюсь, с тобой такого не случится.

– Я постараюсь смотреть в оба.

– И держи руль крепко.

– Да, мэм, – улыбнулся он.

– И если вдруг столкнешься с машиной и пострадаешь, то после обязательно сходи к врачу и возьми медицинское заключение. Тогда получишь приличные деньги от страховой. А если травмы серьезные, то лучше и вовсе обратиться к адвокату, он добьется больших выплат.

– Да, я слышал, что это хороший заработок в Ирландии, – рассмеялся он. – И для пострадавших, и для врачей, и для адвокатов, которые ведут подобные дела.

– Всякое бывает, – усмехнулась я.

Многие и правда ради денег бежали к врачу и адвокату, даже просто поцарапав коленки.

– Жаль, что зачастую это только жажда наживы и вредительство, – улыбнулся Митчелл, читая мои мысли.

– А ты не склонен ни к тому, ни к другому.

– Нет. А ты?

– Тоже нет, – кивнула я и добавила: – И жалею об этом.

Митчелл рассмеялся. Бросил взгляд в боковое зеркало и вырулил на большую дорогу. Мне нравилось, как уверенно и расслабленно он ведет машину. Словно ему нравится моя компания и он не хочет закончить поездку раньше времени.

– Где находится твой ресторан?

– В Голвее, – отшутился он, и я рассмеялась.

Городок Голвей находился на другом конце Ирландии, на западном побережье, в трех часах езды. Я так и представила, как мы выруливаем на М7 и исчезаем в ночи, а Дерек, мои родители и вся моя жизнь растворяются в дымке прошлого. Единственное, о чем я буду жалеть, – это мой пончик с шоколадными пуговками, который я оставила дома на тумбочке.

– Ладно, Голвей так Голвей, – улыбнулась я. – Откуда ты сам родом?

– Из Керри, – ответил он.

– Правда?! – воскликнула я. – И мои родители оттуда! Когда мне было десять, мы переехали в Дублин и отец открыл тут дело, но я помню свое раннее детство, когда каталась на лошадях и ловила лягушек в ручьях.

– Да ладно! Сто лет не встречал никого из Керри.

– И я.

– Мне нужно угостить тебя по такому случаю, – сказал он, глядя на дорогу.

Я посмотрела на его лицо. Мы стояли на светофоре и габаритные огни остановившейся впереди машины окрасили лицо Митчелла в ярко-красный.

– Ты уже угостил меня пончиком, – сказала я.

– Как насчет чая к пончику? – спросил Митчелл.

– Ну только если в него тоже насыплют шоколадных пуговок.

Митчелл рассмеялся и сказал, что без проблем. Он, так и быть, раздобудет для меня шоколадные пуговки, если это мое заветное желание.

Он свернул на небольшую улочку где-то в районе Таллы. Мы проехали метров двести и остановились у ресторана, оформленного в азиатском стиле, с надписью «Кей-Таун» над входом. Фасад был окрашен в красный цвет, настенные фонарики раскачивались на ветру, разбрасывая вокруг косые лучики. Вокруг не было ни души: слишком поздно для посетителей, слишком холодно и, ко всему прочему, – понедельник, мертвый день. Никто не ходит в рестораны в понедельник, так что владельцам даже приходится объявлять скидки в этот день.

Митчелл предложил мне зайти с ним внутрь, и я согласилась. Здание снаружи было неприметным, но как только мы вошли, то попали в уютное местечко с бамбуковой мебелью и низкими столиками. Всюду висели гроздья тусклых медных лампочек и гравюры, изображающие птиц и зверей.

Посетителей было мало, всего пара человек. Митчелл исчез на кухне, а я села за столик в уголке, пригладила волосы, глядя в лакированную поверхность стола, и проверила телефон. Дерек прислал мне сообщение «Где ты?», и я ответила, что вышла в аптеку за обезболивающим и пластырем. Он написал в ответ, что ему и так хреново и совсем необязательно пытаться вызвать у него чувство вины. Я не ответила. Перевела телефон в беззвучный режим и спрятала в карман.

Митчелл вернулся через пять минут с двумя большими стаканами. Он уже снял капюшон и расстегнул куртку: теплый свет лампочек освещал его лицо и шею. В яремной ямке была еще одна татуировка – когда он подошел ближе, оказалось, что какой-то корейский иероглиф.

– Как насчет бабл-чая? – спросил он, ставя на стол стаканы, и протянул мне пластиковую трубочку в бумажной упаковке. – Я взял манго и дыню.