Песах Амнуэль - Цианид по-турецки

На выборах в кнессет в 2016 году Шай Кацор был избран по спискам «Ликуда». Он считался ястребом — во всяком случае, когда корреспонденты спрашивали его, на каких условиях должен развиваться мирный процесс, Шай Кацор отвечал, вздернув свой квадратный подбородок:

— На наших. Мы достаточно сильны, чтобы палестинцы и прочие арабы плясали под нашу дудку.

В политику Кацор пришел из бизнеса. Собственно, из бизнеса он не уходил, продолжая в промежутках между парламентскими баталиями руководить своей фирмой по выпуску видеоаппаратуры. Весной 2020 года Шаю Кацору исполнилось 43 года. Он был женат, его единственный сын Гай проходил службу в ЦАХАЛе. Сари, жена, не работала. Что еще вы хотели бы знать о Шае Кацоре? Ах, да, на выборах в кнессет в 2020 году Кацор вновь проходил от «Ликуда» — так считали все, но к тому дню, с которого наш рассказ начинается, положение было уже иным, о чем знал очень узкий круг лиц.

Комиссар полиции Роман Бутлер — мой сосед. Роман не любит, как он говорит, «высовываться», иными словами, он терпеть не может рассказывать о том, как раскрывает преступления. Будь у Романа другой характер, я вполне мог бы выполнять роль доктора Ватсона или капитана Гастингса. На деле же мне с трудом удается разговорить Романа настолько, чтобы услышать чуть больше, чем я могу прочитать в газетах. О деле Кацора Роман рассказывал мне несколько вечеров, из чего не следует, что он все это время не закрывал рта. Скорее наоборот, подробности мне пришлось выпытывать с помощью методов, используемых самим Бутлером во время перекрестных допросов. Уверяю вас, это была адова работа. Результат перед вами.

В салоне беседовали пятеро мужчин. Один из них был хозяином виллы, четверо — его гостями. Они сидели в глубоких креслах вокруг низкого журнального столика и говорили о политике.

— Твое решение вызовет раскол, — сказал один из гостей, повторив эти слова в третий раз. На что хозяин в третий раз ответил:

— Партия, в которой можно вызвать раскол, вполне этого достойна.

Второй гость сказал примирительно:

— Мы начали повторяться. Давайте сделаем перерыв и поговорим о футболе.

— Выпьем кофе, — предложил хозяин дома. — Я сделаю по-турецки. В ожидании любителя.

Кипящий кофейник появился на столике через несколько минут. Перед каждым из пяти мужчин стояла фарфоровая чашечка на блюдце и лежала маленькая красивая ложка.

— Наливайте себе сами, — сказал хозяин. — Вот молоко — кто желает.

Разлили кофе по чашкам, хозяин сделал это последним.

— Маккаби Хайфа в этом сезоне сплоховала, — сказал один из гостей, отпив кофе и поставив чашечку на блюдце. Остальные сделали по глотку и задумались о перспективах израильского футбола. Хозяин дома привстал и выронил свою чашечку. Кофе разлилось — на белой рубашке появилось темное пятно.

— А-а… — прохрипел хозяин и повалился лицом на столик.

Когда бригада, возглавляемая комиссаром Бутлером, прибыла на место трагедии, врач скорой уже констатировал смерть известного партийного деятеля и бизнесмена Шая Кацора. В углу салона, бледные и растерянные, стояли гости — Рони Полански, министр туризма, Даниэль Кудрин, министр промышленности, Бени Офер, секретарь канцелярии премьера, и Нахман Астлунг, заместитель министра иностранных дел. Все были членами кнессета от «Ликуда».

Полицейский врач, прибывший вместе с Бутлером, осмотрел тело, разрешил его увезти и сказал комиссару:

— Без всяких сомнений — убийство. Отравление цианидом.

— Все чашки и кофейник — на экспертизу, — распорядился Бутлер.

Случай был классическим. Пятеро в закрытой комнате. Жертва и четверо гостей, один из которых наверняка убийца. Смысла в этом убийстве Бутлер не видел (давние друзья, соратники по партии!), но разве в убийствах бывает смысл?

— Простая формальность, — сказал Роман извиняющимся тоном. — Вы все важные свидетели, и я хочу допросить каждого прямо сейчас. Конечно, вы можете вызвать своих адвокатов.

— Да что там, — мрачно сказал Дани Кудрин, — мы не свидетели. Мы подозреваемые.

Бутлер ничего не ответил и выбрал для допроса небольшой салон на втором этаже виллы. Первым пригласил Бени Офера, секретаря канцелярии.

— Каждый наливал себе сам, — сказал Офер. — И каждый мог взять любую чашку. Молока не налил никто. Если яд был в кофейнике, мы бы сейчас все…

— Экспертиза покажет, — отмел предположения Бутлер. — Скажите, господин Офер, чему была посвящена ваша встреча?