Анастасия Ермакова - Неизбежность счастья

– Слушай, а вы с Албертом все эти годы общались? – в веселом недоумении спросил Франтишек. – Он мне ничего не рассказывал.

– Нет, не общались. Поэтому и не рассказывал, – с чуть заметной грустью ответила девушка и, заметив ее в себе, тут же поспешила уничтожить. – Мы встретились вчера. Случайно.

Франк саркастично закивал головой.

– Я не верю в случайность, когда речь идет о тебе и Алберте.

Полина пожала плечами:

– Но в этот раз все действительно так, – она на минуту задумалась, подбирая слова для своего рассказа. – Видишь ли. Я недавно, скажем так, переквалифицировалась из писателей в сценаристы. Прошла курсы, обучение. Сдала выпускную работу – сценарий по роману одного… – она чуть запнулась, – писателя. А потом оказалось, что им заинтересовался какой-то аргентинский начинающий режиссер. Он решил снять по роману короткометражку. И вот я здесь.

Франк стал серьезным, вздохнул.

– Поистине неисповедимы пути Господни.

– И не говори.

Помолчали. Выпили еще брюта.

Полина огляделась по сторонам, поежилась, ощущая, как ее начинает обволакивать, будто легкой органзой, приятная давно позабытая расслабленность. Она вдруг поняла, что соскучилась по таким вечерам – по всей этой красивой и дорогой эстетике, которая когда-то благодаря Алберту на время стала частью ее жизни.

Она давно не ходила на подобные рауты, не пила игристого, и поэтому теперь просто и без всяких мыслей наслаждалась приятной картинкой, обществом старого знакомого и терпким вкусом, так похожих на брют, своих воспоминаний.

В гостиной и на заднем дворе дома, у бассейна царила праздничная суматоха. Прозрачные двери и роскошные окна в пол сверкали кристально чистыми стеклами. Накрытые столы, расположенные во дворе прямо под открытым небом ломились от угощений, ожидавших гостей. Официанты разливали по бокалам молодые аргентинские вина. Дамы в вечерних платьях, приветствуя друг друга, целовались. Целовались и мужчины. В бокалах с игристым взрывались пузырьки. На импровизированную сцену у бассейна поднялась певица в умопомрачительно-блестящем, серебряном платье в пол. Зазвучал приятный мелодичный блюз.

Франк, расслабившись, обнаружил в себе желание продолжить разговор.

– Как тебе новая пассия Алберта? – спросил он, приподнимаясь с дивана и кивая головой на появившуюся в проеме роскошную Марию в длинном красном платье с совершенно потрясающим декольте. Рядом вырисовался Алберт, которого она нежно держала под руку.

– Красивая, – отозвалась Полина, разглядывая будущую сеньору Альварес, которую она, впрочем, уже имела удовольствие видеть.

Франк бросил на собеседницу быстрый взгляд.

– Что мне всегда в тебе нравилось, так это умение… – он замолчал, подыскивая нужное слово, – …умение не ревновать Алберта. Пусть даже вы уже не муж и жена.

Полина усмехнулась.

– Да просто это правда. Она молода и красива. И… Они хорошо смотрятся вместе.

– Да. Они блестящая пара, – согласился Франк, снова откидываясь на спинку диванчика рядом с Полиной.

– Блестящая, – повторила Полина, понимая, что действительно невольно любуется Албертом и его красавицей невестой. – А кстати, когда будет сама свадьба? Я так и не поняла.

– Вроде они хотят назначить на первое марта. Так Алберт говорил.

Полина быстро посмотрела на Франка, ощущая поток досады и даже как будто бы обиды, приливающий к сердцу, но тот не понял ее взгляда. Конечно, он не помнил, что первое марта – день рождения Полины.

Тем временем Алберт, ведя Марию за руку, приблизился к сидящим приятелям. Они поднялись навстречу.

– Милая, хочу представить тебе моих друзей и одновременно коллег.

При этих словах Полина чуть подняла бровь.

– Франтишек Пастренк. Полина Враницкая. Мария Фуэнтес.

Все названные обменялись любезными улыбками и расцеловались, а Франк даже галантно поцеловал сеньорите Фуэнтес руку.

– Я слышала, что вы, Франтишек, из Чехии. Безумно хочу увидеть Прагу. Говорят, это потрясающий город. – Мария обворожительно улыбнулась и добавила, обращаясь к Полине. – А вы тоже из Чехии?

Она, по всей видимости, даже не узнала свою вчерашнюю спасительницу.

– Я из России, – со сдержанной улыбкой у самых краешек губ ответила Полина, чувствуя к Марии пока тоненькую, словно ниточка жемчуга на ее прекрасной загорелой шее, но все более разрастающуюся неприязнь.

Мария криво улыбнулась в ответ, отчего неприязнь усилилась. «Франк меня сглазил. Кажется, я начинаю ревновать», – с досадой подумала Полина и посмотрела на Алберта.