Юлия Коральская - Тише шёпота

– Совершенно верно, – поддержала его девушка. – Подобное возможно, пожалуй, только в Крыму. Ведь здесь встречались и тесно взаимодействовали цивилизации, которые приходили сюда с разных концов континента.

После посещения музея они поднялись к Консульскому замку. Но, к большому разочарованию ребят, он оказался совершенно пустым: без интересных экспонатов, образцов какого-либо оружия, рыцарских доспехов, кольчуг и прочих атрибутов, которые, по их мнению, непременно должны были быть в крепости.

– Константин Николаевич, а давайте на самый верх этой горы залезем! Ну пожа-а-луйста-а! – попросили дети, когда они все вместе вышли на смотровую площадку.

Мужчине тоже очень хотелось подняться на вершину, на которой он однажды побывал. Однако его мучили сомнения в безопасности такого восхождения. Он довольно долго размышлял, взвешивал все «за» и «против», но всё же поддался на настойчивые уговоры и в итоге согласился. Они пошли мимо Георгиевской башни по узкой тропинке вдоль крутого обрыва к верхней Безымянной башни цитадели, но девочки вскоре испугались и изъявили желание вернуться обратно. Дашка тоже почувствовала лёгкое головокружение и страх перед этими склонами. Теперь, не опасаясь показаться трусихой, она с готовностью предложила:

– Костя, давай я с ними здесь останусь.

– Хорошо, – с заметным облегчением выдохнул он. – Спускайтесь вниз к Главным воротам и ждите нас там.

Избавившись от впечатлительного балласта, художник с мальчишками с огромным трудом начал взбираться по острым выступам скалы. Обувь их часто скользила на серых камнях, и они порядком устали и запыхались, но всё же смогли добраться до самой последней, Дозорной, или как её ещё называют Девичьей башни.

Прекрасный вид, который открылся им, захватил дух у всех без исключения. С одной стороны в окружении высокой, кое-где сильно облысевшей горной гряды широким пёстрым лоскутным одеялом, хаотично намётанным из белых домов и разноцветных крыш, раскинулся Судак, а с другой открывалась бескрайняя ширь сине-зелёного моря. На его поверхности в лучах яркого солнца игриво искрились серебристые блики и плавно качались небольшие теплоходы у пирсов. Два лихача на водных мотоциклах, недолго покрутив восьмёрки около берега, подпрыгивая на гребнях волн и подрезая друг друга, уже устроили гонки и теперь стремительно неслись вдаль от побережья, оставляя за собой длинный шлейф бурлящей крепкой пены. А в голубом небе, словно куски мягкой пушистой ваты, медленно проплывали кучевые облака. Они казались очень-очень близкими.

Высокий Ромка задрал голову и проговорил задумчиво:

– Когда мне было лет восемь, я мечтал попрыгать на них.

– Ох уж эти фантазии… Меня облака манили и в более взрослом возрасте. Я представлял их своим домом. Теперь и горы добавились. Здесь чувствую спокойствие и свободу. Никогда не понимал чудаков, которые, взобравшись на вершину, считают себя её покорителями. У меня всегда возникало ощущение единения с ней и благодарность за то, что приняла, – сказал мужчина.

Он опустился на поросшую серо-бурым лишайником глыбу, и его подопечные расположились рядом. Обдуваемые нежным морским бризом, они долго любовались красотами этих мест, впитывая в себя их великолепие.

…Солнце уже миновало зенит. С холма, на котором Константин с учениками разместились после экскурсии для проведения мастер-класса, замковый комплекс на Крепостной горе представал перед ними во всей красе. Дети сидели на складных стульчиках со своими этюдниками и увлечённо писали акварели. Каждый из них подготовил уже не одну зарисовку. Художник переходил от одного к другому, смотрел работы, объяснял некоторые ошибки и советовал, как лучше их исправить. Втайне от ребят он тоже сделал несколько эскизов к их портретам. Дашка с неудержимым энтузиазмом и желанием помочь меняла всем в баночках воду.

– Что у них по плану на вечер? – спросил Костя у помощницы, когда они вернулись к микроавтобусу, чтобы отправиться в обратный путь.

– Представление в дельфинарии, а затем ужин в кафе на набережной. Сопровождающий приедет к пяти, – ответила она и с надеждой спросила: – Ты поедешь?

Он отрицательно мотнул головой, и девушка немного расстроилась, что, впрочем, осталось им незамеченным.

По возвращении в гостиницу мужчина ушёл в свой номер. Быстро принял душ, переоделся и сразу же бросился к мольберту. Некоторое время стоял перед портретом и смотрел, а потом прикрыл глаза и, воскрешая в памяти воспоминания, снова ощутил то восхитительное состояние, которое охватило его сегодняшней ночью. Трясущимися от волнения руками он выдавил на палитру краски и продолжил начатое на рассвете.