Каролина Шторм - Научи меня любить

* * *

Мой милый друг Евгеша сегодня в своём репертуаре. Ласкает струны, будто девушку любимую. Мне иногда кажется, что ему, кроме гитары, ничего другого не нужно. Хоть и есть подруга, но толку от этого, по-моему, никакого. Люди не меняются. Какой он был три года назад, такой и сейчас. Никакого движения. Сидит на одном месте, не шевелится. Работать не хочет, учиться, вроде, тоже. А о чём ему беспокоиться, когда папочка всё давно за него решил? Ему главное – универ закончить, но и тут, я думаю, всё давно схвачено. Поэтому парень и пропадает. Бездельник он самый настоящий. И все его игры струнные – не более чем лирика – пустая и годная, разве что молоденьким девочкам-первокурсницам.

Кстати, о них.

Память у меня отличная. Всех, кто в общежитие появляется, сразу запечатлеваю. Кто мне не нравится, отсекаю сразу за ненадобностью. Друзья давно образовались, и новых я заводить не хочу. Скоро закончится наша учёба, и все разлетимся по разным сторонам. Не факт, что дальше продолжим общение. Много ли я со школьными друзьями общаюсь? Про половину из них вообще ничего не знаю. И неинтересно, если честно. Пусть живут, как хотят. Мне нет до них дела. А здесь мои приятели – Юрец – самый бравый, самый весёлый, душа компании; Толян – парень мутный, но тоже ничего; Фауст – периодически мелькающий (сам он из местных), ну, и Евгеша – наш славный музыкант. Три года мы вместе прожили, под одной крышей. Делили еду, питьё (чаще – алкогольное) и иногда делили девочек. Евгеша, хоть и скромным прикидывается, но в душе совсем не ангел. Просто совесть не позволяет ему поступать так, как хочется. Ведь за это могут наказать. Приходится поступать так, как ему говорят. Поэтому и учится не на том факультете и занимается не тем, чем хотелось бы. Его натура творческая, тонкая, требует вдохновения и полёта. А взамен получает пощёчины одну за другой. Потому что сил не хватает сопротивляться. Потому что слабый он, как баба! Тем и бесит меня! Но и жалость вызывает одновременно. Я привязан к нему, наверное, больше, чем к кому-либо другому из нашей компании. И мне бы хотелось, чтобы у него получилось то, о чём он даже мечтать боится. Но, к сожалению, судьба благоволит не всякому. Евгеша в число её избранников не вошёл.

Странно, что я много думаю о нём. Мне бы больше о себе. Завтра утром на работу, в первую смену заступаю. Терпеть её не могу. Но выбирать не приходится. Пока я не администратор, а, скорее, подмастерье. Хотя и числюсь промоутером. А по факту – тот же «принеси/подай». Но в этом клубе выше не подняться. Все главные места давно заняты. Мне и так, можно сказать, повезло. К тому же деньги платят хорошие. И пока это всё, что мне нужно.

– Паш, а ты чего сегодня так поздно? – спросил Юрец, глубоко затягиваясь, а затем выпуская кольцами дым. – Мы уже решили, что ты не приедешь.

– Как же! Чтобы я – и первое сентября пропустил? Исключено! – и, чуть понизив голос, добавил. – Пришлось задержаться.

Расставание с девушкой – не самая приятная процедура. А если девушка старше почти вдвое, процедура осложняется вдвойне. Амбиций с возрастом становится больше, а средств их реализации, наоборот, меньше. Я убедился в этом не раз. Как и в том, что с женщинами в возрасте около сорока лучше не иметь близких контактов. Но Татьяна была так убедительно хороша, что на короткое время и мне удалось увлечься и даже слегка потерять голову.

* * *

– Доброе утро, Пашенька!

– Доброе утро, Татьяна Николаевна.

– Брось, что это ты придумал? Ночью меня по имени называл, а теперь?

– Но вы же сами мне так представились, – напоминаю я ей всякий раз, при этом еле сдерживая смех.

Татьяна кокетливо надула и без того полные губы. Села на кровать возле меня.

– Это была первая встреча. Не могла же я при муже просить называть меня просто Танечкой.

– Зачем сейчас просишь?

Сегодня мне хотелось с ней поругаться. Не потому что была какая-то причина, а просто так, из вредности. Надоели мне её кружева – что на теле, что в душе. Да и на уме у неё, как оказалось, ничего, кроме кружев я не обнаружил. Скучно с такой. Поговорить ни о чём нельзя. Разум у неё пустой, потому что вместо мозгов – решето, через которое всё просачивается. И ничего там не задерживается. Единственное, что меня по-прежнему рядом с ней держало, – это её бесспорный талант в сфере наслаждений и удовольствий. О, в этом она весьма преуспела!.. В свои почти сорок лет Татьяна была богиней секса. Видимо, имела богатый опыт по этой части. Я ей об этом напрямую и заявил. На что она, нисколько не смутившись, ответила, что так оно и есть, и что она в юности времени даром не теряла.