Мари Князева - Драгоценность

– Для меня это одно и то же.

– Что ж, дело хозяйское. Если не нравится, значит, не заключай. Хотя я бы на твоём месте присмотрелась. Человек импозантный, состоятельный… и за здоровьем следит. Я как-то видела его в шесть утра на велосипеде…

Но все эти рассуждения для меня, разумеется, не играли роли. Я рисовала в своём воображении образ молодого человека – возможно, художника, как и я, светлого, возвышенного, вдохновлённого… А никак не банковского служащего с таким взглядом, как будто он меня на атомы мысленно раскладывает. Брр!

Вениамин Аристархович тем временем прошёлся по галерее туда-сюда и вернулся ко мне.

– Яночка, не одолжите ли мне на минутку свой телефон? Мой совсем сел, а нужно непременно сейчас позвонить в одно учреждение.

Мне не хотелось давать ему свой телефон, грызло какое-то тяжёлое предчувствие:

– Как же вы узнаете номер?

– Элементарно, в интернете. Это муниципальное учреждение, с общественно доступным номером.

Я вздохнула и протянула ему телефон. Он отвернулся и даже сделал несколько шагов в сторону. В принципе, логично: хоть учреждение и общественное, но разговор-то личный. И всё-таки мне было неприятно. Вениамин Аристархович поговорил всего несколько секунд, а потом сразу вернул устройство:

– Благодарю! А вы во сколько заканчиваете, Яна? Я мог бы подвезти вас до дома…

– О, нет, спасибо! Я ещё долго…

– Насколько мне известно, галерея закрывается через пятнадцать минут.

– Ээ, да, но… мне ещё нужно разобрать новый поступивший товар…

– Может, это сделает за вас кто-то из коллег?

– Нет, к сожалению, нет. Им всем нужно забирать детей из детского сада.

– Понятно. Есть свои недостатки в том, чтобы быть единственной незамужней девушкой в коллективе, да? – он улыбнулся как-то намекающе, будто хотел предложить помощь в исправлении этой ситуации, но больше ничего на эту тему не сказал. – Что ж, тогда увидимся в другой раз. Ваше приглашение на чай ещё в силе?

Не моё! Не моё, а бабушкино!

– Ээ, да, конечно! Когда вы сможете прийти?

Меня как раз случайно не будет дома. Отправлюсь на пленэр или к подруге…

– Пока не знаю, я вам позвоню.

О, нет!

– Надеюсь, вы не против, что я сделал себе дозвон с вашего телефона? Добрым соседям – как без связи?

Вот чёрт! Наглый, беспардонный тип!

– Разумеется, – пробормотала я, едва сдерживая раздражение.

Он наконец ушёл, а я просидела на работе лишние полчаса на случай, если он всё-таки решил меня подкараулить, и вернулась к Лидии Матвеевне уже в полной темноте. Она была явно чем-то взволнована, но оказалось – не моим опозданием:

– Яночка, милая! У меня в семье горе. Умер мой двоюродный брат, Гоша… нам нужно непременно ехать на похороны!

Я тоже мгновенно встревожилась:

– Куда?

– В Белгородскую область, Старый Оскол.

– Так далеко…

– Да разве это далеко? От Москвы одна ночь на поезде…

Я тяжко вздохнула. Во-первых, придётся мотаться по Москве с вокзала на вокзал – возраст Лидии Матвеевны не слишком располагал к таким путешествиям. Во-вторых, наши финансы в настоящее время не так велики, чтобы проехать этот путь с комфортом. А в-третьих, я вообще не могу ехать на поезде: недавно мне исполнилось двадцать, и мой паспорт всё ещё находился в миграционной службе.

– Когда похороны, ба?

– В это воскресенье.

– Но ведь у меня нет документов… помните, я вам говорила?

– Значит, поедем на автобусе, – похоже, эту женщину ничем нельзя было смутить. Завидное самообладание!..

Я же предалась волнению в полный рост. Но Лидия Матвеевна была непреклонна:

– Если ты откажешься поехать со мной, я сделаю это одна!

– Ба, ради всего святого, когда вы в последний раз виделись с кузеном?

За те несколько лет, что мы жили вместе, я, конечно, слышала упоминания про различных родственников, но Лидия Матвеевна ни разу даже не заикалась о поездке в Старый Оскол, и к ней точно не приезжал никакой двоюродный брат Гоша.

– Это не имеет значения, моя дорогая. Там, в его поместье… хранится одна важная вещь. Честно признаться, я почти забыла о ней за эти годы, но смерть дорогого брата… напомнила мне.

– Что за вещь? – нахмурилась я, с трудом представляя, насколько ценен должен быть предмет, чтобы пожилая леди в её возрасте проехала через полстраны на автобусе.

Лидия Матвеевна оглянулась, будто мы не находили наедине в её запертой квартире, и, понизив голос до шёпота, таинственно произнесла:

– Фамильные сокровища!