Янка Рам - Я тебя не отпускал

– Ладно, иди. Извини ещё раз, – отворачивается, доставая сигарету из пачки.

Не соображая ничего иду по коридорам.

– Алиса! – окликает меня наш оператор.

– Да? – поворачиваюсь растерянно.

– Забываю сказать. Тебе там сообщение оставили. Говорят, хотят предложить какую-то работу. Стереть или перепишешь контакты. Ты только шефу не говори, – снижает она голос, – что я тебе сказала. Он такое не одобрит.

– Работу?…

Работа очень нужна.

– Скиньте мне, пожалуйста, номер.

Снег скрипит под ботинками. Ледяной ветер обмораживает лицо. Весна же, практически!

– Что ж так холодно? – затягивает капюшон туже Ваха.

Допивая быстро остывший кофе в бумажных стаканах, ждëм оплаченное сопровождение из прокуратуры.

– Так не бывает… – качает головой Ваха.

– Согласен.

– Не она это.

– Она.

– Разве не может быть людей с похожими голосами, Дэм?

– С похожими – может. Но это не похожий голос. Это голос моей жены. Жены, Ваха…

– Я помню, – встречаемся ревностными взглядами. – И всë же. Если это не она?

– Если это не она, то мы прокатились за твоей зазнобой. Хватай и беги. Но это она… – мой голос приобретает угрожающие интонации.

– Дэм. Я же сказал своë слово. В твою семью я не полезу. Я буду рад… – голос становится твёрже и холоднее, – если это будет она. Если ты наконец-то успокоишься.

Киваю.

– Но…

Тормозя споры, раскрываю ладонь.

– Девочка Регины сказала – Екатеринбург, Иркутск или Тюмень. Тюмень! Слишком много совпадений.

– Но ведь она должна была ехать отсюда в какие-нибудь ебеня! – злится он. – Это нелогично!

– Может, не смогла. Она беременна, в конце концов, была.

Тачка с затененными сильнее положенного стёклами тормозит у крыльца.

– Менты приехали. Пойдëм.

Пока Ваха с двумя операми проверяет документы в отделе кадров, я беседую с их директором.

– «Тысяча одна ночь»… – читаю их уставные документы.

– А в связи с чем проверка? Мы вроде бы ничего не нарушали.

– Не нарушали. Это наше, внутреннее мероприятие.

Напрямую спрашивать не хочу. Поэтому захожу издалека.

– Сколько у вас сотрудников?

– Двадцать два.

– Женщин… Мужчин…

– Восемь… Четырнадцать.

– Мхм. Ясно.

– У вас только официальные сотрудники.

– Да. Конечно.

– Восемь, значит. Какие должности?

Ведущих радиоэфиры – две. Алиса и Инга. Фамилии у обеих незнакомые.

– Это псевдонимы?

– Нет. Имена реальные.

– Молодые девушки?

– Инге тридцать, Алисе двадцать восемь.

– Двадцать восемь. Хм… – сдуваюсь я.

Неужели ошибся? Да, бывают конечно очень похожие голоса. Но…

– Можно их увидеть?

– Только Ингу, у не сейчас эфир.

– А когда эфир у Алисы?

Вадим Павлович мнется, перебирая бумаги на столе.

– Так – когда?

– Алиса работает дистанционно. В связи с переездом. У не дома своя студия записи. Интернет сейчас позволяет.

– Откуда работает?

– Подмосковье… – пожимает плечами. – Точно не знаю.

Я ошибся? Таких подарков судьбы не бывает?

Но во мне слишком много уже адреналина и предвкушения, чтобы отказаться от этой охоты.

В кабинет заглядывает Вахтанг, отрицательно качает мне головой. Он должен был проверить трудовые договора и копии паспортов. Накидываю куртку, достаю сигареты и иду на балкон с пожарной лестницей. Не она…

Разглядываю тлеющий уголëк.

– Найдëм, Демон, – хлопает по плечу Ваха. – Не первый же холостой выстрел.

– Включи мне голос, – в сотый уже наверное раз прошу его я.

Протягивает наушники. Я слушаю монолог, закрывая глаза. Сердце узнаёт интонации и долбится в ребра как полоумное. Это мне она говорит, про меня. Этот упрямый орган ничем не обманешь. Я пробовал.

– Она… – шепчу.

– Нет. Я видел фото с паспорта. Она меня старше, Дэм. Темноглазая. Длинноволосая. Родилась здесь.

– Ясно. Поехали.

Не вынимая наушников из ушей, слушаю записи этого голоса. И в других монологах тоже так много её уникальных интонаций. У выхода из здания останавливаюсь.

Нет, я не могу так.

– Покажи мне еë! Ты же сфотал, да? Для себя.

Хмурясь, Вахтанг ищет фотку на телефоне.

Ксерокопия. Сканер «полосит», через все лицо серые линии чернил. Темная… Взрослая. Не она. Нет. Но я нервно вырываю из его рук телефон, и смотрю на эту женщину, увеличивая снимок.

Густая длинная челка скрывает брови. Стрижка лесенкой – овал лица. Глаза чёрные, как пули. Но разрез глаз похож…

Ловлю остальные детали на этом мутном снимке. Губы чуть меньше, резче очертания, не такие чувственные, как у Златы. Над губой мушка.