Катерина Сизова - Лёд и пламень

Солнце припекало, и Ева ощущала, как его тепло проникает сквозь одежду под кожу, растекаясь по всему телу. Она наслаждалась этим солнечным днём. На душе стало легко. Всё плохое в жизни будто осталось где-то там, позади, вместе с тучами и дождями. Ева в очередной раз удивилась тому, как непредсказуема и изменчива жизнь. Снова в другом мире. Третьем. Мире, где было тепло и солнечно, где легко дышалось, где хотелось жить и наслаждаться каждой минутой. Ей определённо нравился этот мир!

Тай поднялся на скалу и увидел сидящих рядом девушек. Аника, по-турецки скрестив ноги, смотрела вдаль. А Ева, вытянувшись и слегка согнув колени, откинулась на руки. Глаза её были прикрыты, а на подставленном солнцу лице играла лёгкая улыбка. Ветер перебирал её волосы, запуская свои пальцы в густые волны. На солнце они отливали светлым золотом. От тёмных ресниц на матовую, гладкую, словно отполированное водой стёклышко, кожу падали длинные тени. Она была каким-то невероятным творением природы. Необычное сочетание светлых волос и смуглой кожи сразу бросалось в глаза. Что уж говорить об удивительно синем цвете глаз, который вводил всех окружающих в ступор. Тай вспомнил ошарашенные лица Рия и Ила и заулыбался. Прозорливый горный ветер полетел дальше, оставив ему цветочный аромат её волос. Он замер, боясь пошевелиться и разрушить это мгновение. Ева казалась ему нереальной. Видением из снов. Неприкосновенной мечтой. Но ведь она действительно была здесь, воплоти и крови, и перед ним целая жизнь, чтобы узнать её.

– Ну что встал, как вкопанный! – толкнул его сзади Рий, но проследив за взглядом брата, понял причину и замолчал.

Они вместе подошли к девушкам. Рий стал трясти над ними мокрыми волосами. Холодные капли летели во все стороны. Аника засмеялась, а Ева, фыркнув, спрятала лицо, наклонившись к коленям.

– Я ж говорю котёнок! – Тай улыбался во весь рот.

Ева схватила куртку и запустила ею в него. Тай ловко увернулся, подскочил к краю скалы и снова полетел вниз.

Когда девушки снова остались одни, Аника потянулась к своему рюкзаку и достала из него большой пакет с сэндвичами и бутылку воды. Ева вспомнила, что давно ничего не ела, и её желудок тут же подтверждающее заурчал.

– Мальчишки наверняка уже проголодались, – Аника стала выкладывать сэндвичи на расстеленное полотенце.

– Но тут же хватит, чтобы накормить целую толпу!

– Это тебе так кажется, – ухмыльнулась Аника. – Поверь мне, они много едят.

Она протянула Еве не в меру большой сэндвич.

– Ого! Я уж точно столько не ем! – засмеялась Ева. – Спасибо.

Аника подошла к обрыву и выкрикнула несколько слов в сторону пляжа. Скоро послышался дружный топот четырёх пар ног. Первым, к удивлению Евы, сэндвич получил Тайлен. И только второй достался Тарою. Ребята ели стоя, весело болтая и то и дело подтрунивая друг над другом. Ева наблюдала за компанией, забыв про свой сэндвич. Свободной рукой Тарой обнимал Анику, и она льнула к нему всем телом, не замечая того, что он мокрый. Её мелодичный смех тонул в хоре мужских голосов. Тай опустился рядом с Евой.

– Почему не ешь? – он указал на пакет в её руке.

– О, я забыла, – смущённо сказала она и стала разворачивать упаковку. – Если честно, то для меня это слишком много. Поможешь?

– Легко.

Ева отломила добрую половину и протянула ему.

– Боже, какой вкусный! – восхитилась Ева, откусив сэндвич. – Просто верх кулинарии!

Аника смущённо заулыбалась.

– Ты ещё её фирменных рёбрышек не пробовала! – с гордостью заявил Тарой, и все согласно закивали.

– Не передумала на счёт второй половины? – спросил Тай.

– Нет, спасибо. Мне вполне достаточно.

Она доела сэндвич и снова откинулась на руки. Словно солнечная батарея, Ева вбирала в себя каждый тёплый лучик. В душе, пусть ненадолго, но всё же воцарился мир и покой. Не хотелось вспоминать о том, что было и думать о том, что будет. Приятная атмосфера просто обволакивала её со всех сторон. Пусть это будет целый день или всего час, но на это время Ева позволила себе расслабиться и побыть собой, не пытаясь чему-то соответствовать и защищаться от кого-то. Она наслаждалась каждой минутой этого покоя и почему-то больше не чувствовала себя чужой. Конечно, ребята относились к ней настороженно, но никто больше не пытался её оттолкнуть.

Бывали в её жизни моменты, когда она отдала бы год жизни за час такого блаженного покоя. Солнце, лёгкий игривый ветерок, оставляющий на коже прохладу озера, пение птиц, жужжание пчёл над благоухающими цветами и весёлый гомон голосов казались ей сейчас такими гармоничными и такими родными.