Камилла Ким - Лондон Блю

Дани не сдержала вздох сожаления. Впрочем, кто она такая, чтобы рассуждать о чьих-либо шансах?

Дейн даже представить не мог, что на свете бывает такая выворачивающая наизнанку боль. То, что раньше было его телом, превратилось в пульсирующий сгусток страдания. Он даже не был уверен, что у него все еще есть тело – единственной его частью, которую он ощущал более или менее целостно, была голова. Сейчас он бы все отдал за благословенное беспамятство, но оно никак не наступало. Дейн не мог даже кричать – осколки ребер пробили его легкие, и теперь он буквально захлебывался собственной кровью.

Краем сознания Дейн отмечал, что вокруг него суетятся люди и что-то с ним делают, но он ведь не идиот и знает, что ему уже не жить. После такого не выживают. Неужели они этого не понимают, ради чего продолжают его мучить? Все это лишь оттягивает неизбежное, продлевая и без того невыносимую пытку.

Энди…

Чтобы поскорее добраться до вены, Дани первым делом освободила от одежды левую руку байкера, оказавшуюся почти неповрежденной. Пока она резала неподатливую кожу куртки, подоспевшая Дженни Джонс приложила к лицу парня кислородную маску, а Клэр Смит измеряла артериальное давление. Дани работала быстро и сосредоточенно, внимательно прислушиваясь к отчету Клэр, внутренне готовясь к развитию критической ситуации.

– Систолическое давление семьдесят три. Падает, – четко доложила Клэр. – Пульс сто десять. Шоковый индекс один и пять.

Дыхание парня было поверхностным и прерывистым, а волосы – влажными от крови. Дани стало невыносимо жаль его, хотя сейчас не было времени предаваться отчаянию.

– Ты обязан выжить, слышишь? – негромко проговорила она, продолжая орудовать ножницами. – Тебя ведь кто-то ждет и любит.

Словно услышав ее, байкер открыл глаза. Дани предполагала, что они будут темными, но радужка оказалась глубокого синего цвета. Зрачки расширились от боли. Парень пытался что-то сказать, но не смог, задохнувшись кашлем, на губах появилась розовая пена. Что? «Ангел»? Дани привыкла, что пациенты после наркоза нередко принимают ее за сверхъестественное существо, но этот парень больше чем кто-либо был похож на ангела с переломанными крыльями. Впрочем, ей наверняка послышалось.

«Ладно, ангел, держись, – со вздохом подумала Дани, нащупывая вену на левой руке. Она ввела катетер и закрепила его лейкопластырем. – Не знаю, за какие грехи и откуда ты упал, но сейчас мы делаем все, чтобы ты не вернулся обратно».

После многочасовой операции Дани не ощущала ни рук, ни ног. Смена выдалась одна из самых тяжелых. Ее ангел, как она прозвала про себя этого синеглазого байкера, все еще цеплялся за жизнь. Чудо, учитывая, в каком состоянии он оказался на операционном столе. После таких страшных аварий люди редко остаются прежними.

Дани добралась домой лишь к половине девятого вечера. В квартире было темно, похоже она опять забыла открыть шторы утром. Дани сделала это сейчас – она любила смотреть на огни ночного города. Потом девушка включила неяркую подсветку на кухне и заглянула в холодильник. Есть лимон, уже неплохо. Дани достала из морозильной камеры блинчики с творогом и засунула их в микроволновку. Приготовить что-то более серьезное у нее не хватит сил, но ей все-таки придется заняться этим завтра, а также заехать в магазин и пополнить запасы продуктов.

Работа отнимала практически все ее время, это было неизбежно, если она хочет в будущем получить должность анестезиста. Когда она добьется своего, работы только прибавится, но Дани это не пугало. Медсестра-анестезист – это глаза и руки анестезиолога, от ее внимания и профессионализма зачастую зависит исход операции. Находиться рядом с пациентами, приходящими в себя после наркоза, тоже часть ее работы, и тут как никогда необходимо умение сопереживать. Дани считала работу в операционной своим призванием. С каждым днем она поднималась еще на одну ступеньку на пути к совершенству.

Пока блины разогревались, Дани приготовила зеленый чай с лимоном.

Зазвонил телефон. Дани приняла вызов и, прижав телефон плечом к уху, достала из микроволновки ароматные блинчики.

– Дочь, ты уже дома?

– Да, мам, привет, – ответила девушка, устраиваясь за столом. – Как раз собираюсь ужинать.

– Так поздно?

Дани вздохнула. Мама прекрасно знает, что она работает по сменам, но все равно каждый раз сокрушается. В любом случае приятно, когда о тебе кто-то волнуется. Дани не видела родителей и младшую сестру с Рождества и очень соскучилась. С тех пор, как она переехала в Ловерхил, семейные встречи стали редкостью.