Энн Кармин - Лишь солнце, море и ты

– А сейчас ты что, не живешь?

И так всегда. Он вычленяет что-то одно из общего текста и делает вид, что остальное неважно. Всё остальное просто пустой звук. От этого хочется рычать и рвать на себе волосы. Вот как можно донести до этого человека, что меня душит такая жизнь? Что мы превратились в тюленей, которые только и делают, что в свободное время валяются на кровати и пялятся в телевизор. Кушают, смотрят и лежат. И так по кругу.

А я не могу так жить. Хочется гулять, дышать, узнавать что-то новое вокруг, бывать иногда в социуме, в конце концов! Мне хочется делать это с ним. Ведь именно его я люблю, именно с ним мне хочется разделить все впечатления и радостные моменты.

– Тебе просто нужно поменять работу, – говорит он и я чувствую, что готова взорваться.

Да, конечно! Всё дело именно в моей работе! Которую я люблю и которой дорожу, к которой я так долго шла и училась, наконец, найдя способ работать на себя, из дома, чтобы не тратить полжизни на разъезды на работу и обратно и страдать от желания повеситься от выкрутасов начальства и коллег вокруг. Я поменяла работу из-за ухудшившегося здоровья и желания уделять больше времени своей жизни, себе. И это именно тот выбор, сделав который я ни разу не пожалела. Он знает об этом.

И несмотря на это, сейчас говорит, что дело просто в том, что я работаю из дома и поэтому нигде не бываю. Не езжу туда-сюда и ни с кем не общаюсь. Дело во мне, а не в нём. Нет, это же не он бесчувственный сухарь, который за последний год не сводил меня ни на одно свидание, не подарил ни единого цветка. Не он всё время отнекивался на мои попытки уговорить, расшевелить и попытаться вытащить его куда-то. Не он безжалостно отворачивался от меня и спокойно засыпал, когда я оставалась сидеть рядом со слезами на глазах, пытаясь поговорить с ним.

– И вообще, мне нужно ложиться. Завтра рано вставать.

Как и обычно, я осталась одна в оглушающей тишине комнаты, буравя взглядом его спину. Он делал вид, что засыпает, в очередной раз уходя от разговора в своей излюбленной манере.

С трудом сдержав подступивший приступ рыданий, я встала и ушла на кухню. Закрыла дверь. Как мне сейчас хотелось с треском захлопнуть её, стащить со стола скатерть, и разбить что-нибудь. Всё во мне кричало от обиды и боли. Но я знала, что это ничего не даст, лишь испорчу дорогие сердцу вещи. А он даже не шелохнётся. Даже не подойдёт спросить, как я.

Вместо этого я опустилась на пол, надеясь заразиться холодом его поверхности, чтобы хоть немного остудить и успокоить бешено колотящееся сердце. Голова опять раскалывалась, моя мигрень всегда проявлялась в таких ситуациях, ещё больше усугубляя ситуацию, в висках барабаном стучал шум крови. Давясь слезами, я до боли сжала ладони, вгоняя ногти глубоко в кожу. Как же хочется не чувствовать, не понимать, не любить его. Просто отключиться от всего. Не чувствовать эту боль в груди.

Это заставляло меня злиться на него ещё больше. Ведь он абсолютно не обращал внимания, до чего доводил меня своими стараниями. Не видел, как я упиваюсь корвалолом и закидываюсь успокоительными, чтобы пережить очередную ночь ужасов для меня.

Но в этот раз я не смогла уснуть, да и не захотела ложиться рядом с ним. Понемногу приходя в себя, решила занять себя полезным делом. Я сидела за ноутбуком до рассвета и готовила очередной проект клиента, время от времени вставала и наблюдала за встающим солнцем с балкона.

В последнее время я часто заставала его восход. Замирала у открытого окна и впитывала в себя его тепло, ласковые лучи пробуждающегося дня. Наблюдая за рассветом, я представляла, как сама напитываюсь его силой. Обретаю новые силы и непоколебимую веру, что всё у меня будет хорошо. Что следующий день будет лучше. Рассвет действовал на меня успокаивающе, за спиной будто вырастали новые крылья на смену прошлым, что с треском рвались о гремучие заросли будних дней и нескончаемых ссор.

Я закрыла глаза и глубоко вдохнула свежий воздух, что сладкой патокой тянулся от ближайшего леса к нашим новостройкам. И вдруг поняла, что не могу оставаться здесь. Прямо сейчас мне нужно взять ключи от машины и уехать. Куда угодно. Не хочу видеть его с утра и вновь чувствовать себя актёром немого кино. Не хочу после его ухода вновь давиться от слез, сворачиваясь калачиком на нашей постели. Не могу больше сидеть в этих стенах и мучаться от кошмаров, что преследуют не только во снах, но и в реальности. Квартира буквально давила на меня и выдавливала на свободу.