Настя Чацкая - Шелуха/Husk (СИ)

Это как кино в 3D.

Брелок летит от старшего Хейла прямо в ладонь, и Стайлз ловит его, слегка махнув рукой.

- Спасибо.

- Можешь угнать её, - позволяет Питер, слегка жмурясь от солнца. - Продашь. Купишь мороженого.

- Солью бабки на наркотики, - кисло шутит Стилински.

В нагретом салоне за несколько минут - спасибо кондиционеру - становится прохладно, и тиски, стянувшие было голову, медленно отпускают. Стайлз смотрит в зеркало заднего вида на две крепкие сцепившиеся фигуры и массирует виски.

Он не хочет думать о том, что будет. Он не хочет думать о том, что дальше, скорее всего, не будет ничего. Он не хочет впускать в голову страх, но его всё равно колотит каждую ночь, когда он старается уснуть. До трёх. Четырёх. Пяти часов утра.

Ему страшно до усрачки.

Ему хочется содрать с себя кожу и приклеить новую. Новое лицо, новое тело. Чтобы убедиться в том, что он больше не Стайлз.

Потому что сейчас ему кажется это возможным.

Нет симптомов - нет болезни. Эта новая мантра постепенно усыпляет его, и он засыпает.

Ему снятся врачи в клетчатых рубашках и футболках с эмблемами супергероев.

***

Открыть глаза и окунуться в закатное солнце, заливающее салон через лобовое стекло - вот что неожиданно.

Стайлз поднимает голову и шарит сонным взглядом вокруг. Всё ещё в “Шевроле”.

У него слегка болит голова, затекла шея, и гудит в ушах. Состояние напоминает опьянение, потому что перед глазами плывёт - всё нечётко разлазится в мареве бордового света, и Стайлзу приходится несколько раз моргнуть, чтобы восстановить чёткость зрения.

Взгляд практически сразу натыкается на спину сидящего на капоте Дерека.

Перед ним раскинулись залитые солнцем холмы Мохаве, и от этого зрелища невольно захватывает дыхание. Хейл бросил куртку рядом с собой. На неё - пачку сигарет. Сам остался в белой спортивной майке, открывающей широкие лопатки и края крученого трикселиона.

Дерек всегда неизменен.

Он - якорь. Самый стабильный на свете парень.

Прежде чем вылезти из машины, Стайзл проверяет мобильный. Ни одного пропущенного от отца. Странно, уже ведь вечер, а шериф трясётся за своим сыном, как за восьмым чудом света.

Дверца хлопает негромко - Дерек не шевелится. Только лениво подносит к губам своё курево, глядя на пыльную пустошь.

Через два шага Стилински замечает около слегка запыленных ботинок оборотня россыпь бычков. Судя по количеству выкуренных сигарет, они здесь уже час, как минимум.

- У меня дежавю, чувак, - Стайлз невольно ёжится со сна, обхватывая себя руками.

Хейл ловит этот жест взглядом, но ничего не говорит. Снова затягивается, а затем медленно отводит руку и забирает куртку, закидывая её себе на плечо, подцепив пальцами свободной руки за петлю. Пачка “Мальборо” кочует в карман джинс.

Несколько секунд Стилински смотрит на освободившееся место, будто взвешивая все “за” и “против”. А потом со вздохом садится, уткнувшись пятками в передний спойлер, а локтями - в разведённые колени. Он долго рассматривает какое-то сухое дерево на горизонте, больше похожее на вывернутый корень с пучками колючек на ветках.

Здесь красиво. И воздух немного рябит от нагретой за день земли.

Стайлз не против просидеть здесь ещё один сеанс успокоительной терапии в тишине от Дерека Хейла, но зачем-то говорит какую-то чушь. Просто чтобы сказать.

- Надеюсь, ты не наврал Скотту, что повёз меня домой, потому что в этом случае ситуация попахивает похищением.

Он уверен, что ответа не получит. Судя по всему, зря.

- Я ничего ему не говорил.

- Хм. Тогда это точно статья, чувак.

- У меня есть ещё два дня, пока ты не начал числиться официально пропавшим без вести, - мрачно говорит Дерек, и Стайлз знает, что уголки губ Хейла не дрогнули даже в подобии на улыбку.

Такой у него юмор.

Стилински кивает и невольно думает о том, что скоро он и без похищения пропадёт без вести. Эта мысль отдаёт ноем в груди, а сердце тут же сжимается. Страх тяжело контролировать.

Дерек поворачивает голову, и Стайлз понимает, что его главный эмоциональный детектор доложил Хейлу о том, что хозяин медленно падает в свою вырытую за неделю пустынную дыру где-то в районе сердца.

- Ты собираешься прекратить это?

Удивлённые глаза уставляются на Дерека.

- Что прекратить?

- Бояться.

- О, боже, чувак, - смеётся Стайлз, и этот звук больше похож на тявканье больной лисицы. - Отъебись, ладно?

- Ладно, - Дерек безразлично жмёт плечами и отбрасывает бычок, который падает на пыльную землю и медленно дотлевает, исходя тонким ручейком дыма. Стайлз следит за ним, и сам чувствует, насколько больной у него взгляд.