Колин Гувер: Никогда-никогда

Я не помню ничего, что было до этих трех часов.

— Эй, — Чарли протягивает руку так, будто собирается дотронуться до меня, а затем убирает. — Ты в порядке?

Я сжимаю рукав своей рубашки и вытираю влагу со своего лба. Когда она снова смотрит на меня, я вижу, что ее глаза заполняются беспокойством. Я заставляю свои губы улыбнуться.

— Я в порядке, — бормочу я. — Длинная ночка.

Как только я произношу это, то съеживаюсь. Я понятия не имею, какая ночка у меня была, и правда ли, что эта девушка, которая сидит напротив меня — моя девушка. Тогда такое предложение, как это — не очень ободряющее.

Я вижу, как дергается ее глаз и она наклоняет голову.

— Почему ночка была длинной?

Дерьмо.

— Сайлас, — доносится голос с передней части класса.

Я поднимаю голову.

— Никаких разговоров, — произносит учительница.

Она возвращается к уроку, без какого-либо интереса к моей реакции на то, что меня вычислили.

Я снова смотрю на Чарли, а затем сразу опускаю глаза на парту. Провожу пальцами по именам, вырезанным на дереве. Чарли все еще смотрит на меня, но я не смотрю в ответ.

Я переворачиваю свою руку и провожу двумя пальцами по мозолям на своей ладони.

Я работаю? Подстригаю лужайки, чтобы заработать на жизнь?

Может они из-за футбола. Во время ланча я решил воспользоваться своим временем, чтобы изучить всех, кто меня окружает, и узнал, что сегодня вечером у меня футбол.

Я понятия не имею, в какое время и где, но каким-то образом прожил эти последние часы, не зная, когда и где я должен быть. Может прямо сейчас у меня нет никаких воспоминаний, но я знаю, что очень хорош в притворстве. Возможно, слишком хорош.

Я переворачиваю другую руку и вижу на ладони те же мозоли.

Может, я живу на ферме.

Нет. Не живу.

Я не знаю, откуда я это знаю, но даже без возможности все вспомнить, кажется у меня есть сиюминутное чувство того, какие мои предположения являются точными, а какие нет. Это могло быть просто процессом отсева, а не интуицией или памятью.

Например, не думаю, что кто-то, кто живет на ферме, будет носить такую одежду как моя. Хорошую одежду. Модник? Я смотрю на свою обувь и если бы кто-нибудь спросил меня богаты ли мои родители, то я бы ответил им: «Да, богатые».

И я не знаю, каким образом я это знаю, потому что не помню своих родителей.

Я не знаю, где живу, с кем и выгляжу ли я как моя мама или как мой папа.

Я даже не знаю, как я выгляжу.

Я резко встаю, громко отталкивая в процессе парту на несколько дюймов. Все в классе поворачиваются, чтобы посмотреть на меня, кроме Чарли, потому что она не прекращала смотреть на меня с того момента, как я сел. Ее глаза не любопытные или добрые.

Ее глаза обвиняют.

Учительница внимательно смотрит на меня, но, кажется, совсем не удивлена потерей внимания. Он просто стоит расслабленно, ожидая, когда я объявлю причину своего внезапного срыва.

Я сглатываю.

— Туалет.

Моя губы липкие, а во рту сухо. Мой разум в отключке. Я не жду разрешения, а начинаю идти в направлении выхода. Пока прохожу в дверь, чувствую на себе взгляды всех.

Дохожу до конца коридора вправо, но не нахожу туалет. Двигаюсь в обратном направлении, прохожу мимо своего класса, пока не поворачиваю за угол и не нахожу туалет.

Я открываю дверь, надеясь на уединение, но кто-то стоит ко мне спиной у унитаза. Я поворачиваю к раковине, но не смотрю в зеркало. Смотрю на раковину, крепко ухватившись за ее края.

Я выдыхаю.

Если бы я просто посмотрел на себя, то мое отражение могло бы запустить воспоминания или может дать мне чувство узнавания.

Чего-нибудь. Что-нибудь.

Парень, который за несколько секунд до этого стоял у унитаза, теперь, стоит рядом со мной, прислонившись к раковине и скрестив руки. Когда я поднял взгляд на него, он внимательно осматривает меня. У него светлые волосы, практически белые. Его кожа очень бледная и напоминает мне медузу. Практически прозрачная.

Я могу вспомнить, как выглядит медуза, но понятия не имею, что выясню, когда посмотрю на себя в зеркало?

— Выглядишь дерьмово, Нэш, — заметил, усмехнувшись, он.

Нэш?

Все остальные называли меня Сайлас. Нэш, должно быть, моя фамилия. Я бы проверил свой кошелек, но его нет в моем кармане. Только пачка наличных. Кошелек — одна из первых вещей, которые я искал после… ну, после того, как это случилось.

— Не очень хорошо себя чувствую, — ворчу я в ответ.

Парень несколько секунд молчит. Он просто продолжает смотреть на меня так, как смотрела на меня в классе Чарли, но менее взволнованно и более удовлетворенно. Парень ухмыляется и отталкивается от раковины. Он выпрямляется, но все еще на несколько дюймов не достает до моего роста. Он делает шаг вперед и по его глазам я делаю вывод, что он приближается ко мне не из-за беспокойства насчет моего здоровья.