Елена Пономарёва - Вчера, после дождя…

– Что тебе надо? – тепло поприветствовал Лиам брата после пяти лет разлуки, когда увидел его на пороге кабинета.

– Сегодня двадцать второго марта… – коротко ответил Виктор.

– Предлагаешь обняться и поплакать? – съязвил белобрысый, прищурившись на брата.

– Как минимум. Пять лет прошло, – в тон ему бросил Виктор.

Снова оба вспомнили кошмарные события, будто этот ужас был только вчера.

– Предлагаешь сделать вид, будто мы не виноваты в том, что мамы нет?! – рявкнул Лиам, с силой ударив кулаком в первое, что попалось на пути, – будто это не мы организовали ей путёвку «на тот свет»? Будто это не мы толкнули её в самый эпицентр ада?! – закипая в ответ, Виктор проводил взглядом летящий в стену так ни кстати зазвонивший мобильный. Бывший мобильный телефон.

– Лиам! – не выдержал Виктор, – я пролетел черт знает сколько километров! Из другой страны! Ради того, чтобы провести этот день с тобой! – он поймал отчаянный взгляд брата, – ты можешь сделать, как я: на время засунуть своё чувство вины куда подальше и провести этот день со мной в память о маме?! – его голос разорвал тишину кабинета, – без упреков, без ругани! Один гребаный день, Лиам!

Блондин обошёл стол и упал в мягкое кожаное кресло, закрыв рукой посеревшее лицо.

– Не могу.

Виктор обошел стол и встал напротив Лиама. В его бесцветном голосе угадывалось абсолютное понимание.

– Я тоже…

Но упорства Виктору было не занимать.

– Я хочу все исправить между нами, – Ламберт старший протянул руку брату. Тот помедлил немного…

– Всё не всё, а компания не отказалась бы от твоей помощи. Раз уж ты тут…. – Лиам пожал его руку в ответ, предлагая присесть в кресло напротив.

Оливия ворвалась в сырную лавку отца, опоздав на полчаса.

– Извини, извини, извини! – пропищала она, скидывая плащ, и одновременно быстро чмокая отца в щеку и отдавая приветствие их постоянной клиентке, мисс Такет. Женщина в ответ пристально уставилась на взъерошенную особу, а затем, наконец узнав Оливию, вскинула брови и дружелюбно запричитала что-то на своём стариковском.

– Ну, где ты ходишь! – возмутился папа, пытаясь изо всех сил показать, как он недоволен, что в объятиях дочери получалось у него весьма плохо, – мне уже нужно быть на процедурах у мадам Лауры!

– Оливия! – разрешила себе влезть в разговор старушка, – ну сколько можно разрываться на две части! Из тебя вышел прекрасный сыровар, стоит ли сидеть в офисе весь день ради каких-то кирпичей!

– Мадам Такет, – терпеливая Оливия решила, что резкий ответ отпугнет клиентку, да и повысит давление сердобольной даме, – мадам Такет, я люблю свою работу и однажды мне доверят вести какой-нибудь проект, – Лив ободряюще улыбнулась, надеясь, что Лиам Ламберт однажды действительно увидит в ней профессионала. Она вспомнила, как отец каждый год предлагал то же самое своей дочке. «Уйди ты из этой компании, тебя там не ценят, милая, ты ничего не добьешься, перебирая бумажки у этого Ламберта…» Разумеется, папа не хотел ей плохого. Напротив, для дочери он желал лишь самого лучшего и искренне верил, что у Олив талант повара и сыровара. А Лив прекрасно понимала, что если обезьяне каждый день много лет подряд показывать этапы технологии приготовления сыра, то бедное животное тоже можно будет называть гениальным поваром и сыроваром. Но к кулинарии не лежала душа Олив. Мисс Мартинс горела архитектурой, историей и, как выразилась мадам Такет, кирпичами. Да, она готова была ночи напролет чертить, рисовать, творить, изучать новые технологии, лепить. И Лив твердо для себя решила, что если ради собственного проекта ей придется перекладывать бумажки для Лиама Ламберта, то она готова ждать. Правда, с каждым годом надежда Олив на настоящую архитектурную работу таяла. Девушка с грустью посмотрела на клиентку. Старушка, очевидно сдавшись, помахала Лив и её отцу и побрела в пекарню.

– Олив, – папа вернул дочь с небес на землю, – ты где была? Мадам Лаура…

– Всё под контролем! Я позвонила ей в пути, извинилась и попросила перенести твой визит, – она услышала вздох облегчения, натягивая форму продавца в подсобке, – так же попросила знакомую из бухгалтерии войти в положение и передать кошелёк… Телефон Лиама почему-то недоступен…

– Какой кошелёк? – спохватился отец, но был уже буквально выставлен за дверь без объяснений.

Оливия всегда старалась решать свои проблемы самостоятельно. Отцу всю жизнь было и так не сладко: в одиночку растить девочку. Парадоксально было то, что ушла от них мать, а стыдно почему-то было Оливии. Она очень рано повзрослела и научилась делать то, за что бы никогда не взялась, будь у нее выбор. Даже когда училась на архитектора, она успевала помогать в сырной лавке, чтобы платить за образование. Она на все причитания папы, мадам Такет и прочих Оливия с улыбкой отвечала, что ей не сложно. Но это, конечно же, было ложью. Ей было тяжело. Однако, когда знаешь, за что сражаешься, не замечаешь тягот битвы. Вот и мисс Мартинс так мечтала создавать и реставрировать здания и творить ландшафты, что, падая вечером без сил, вставала на следующее утро и бодро шла вновь грызть гранит «кирпичной» науки, а вечером – сырной. Мысли в голове Лив пронеслись за несколько секунд, затем она отмерла и пошла надевать униформу.