Любовь Попова - Нужна женщина – настоящая

Нет, точно пора разводиться, даже если после того придётся вернуться в Ярославль.

– Посмотрим. Приступайте, Олеся Романовна, – величаво кивает он мне, чуть коснувшись моих губ пальцами и раскрывая их, чтобы стало видно язычок. Потом проводит по шее, затылку, надавливает.

Я наконец смотрю вниз и млею от того органа, что предстает перед моими глазами.

От его размеров и ухоженности. Этот мужик явно привык к частому сексу.

Огромный, с темно-розовой головкой и стволом увитым темными венами-корнями. Я вряд ли бы смогла принять его в себя, не то, что в рот.

Но я хочу. Очень хочу стать просто игрушкой для этого властного мужчины. Хоть на краткий миг забыть об ответственности и ощутить себя вещью.

Внутри разум поглощают инстинкты. Боже, да я же животное. Передо мной был мужчина. Шикарный. Богатый, сильный, с огромным членом, что так и просится в рот.

Я обхватываю ствол двумя ладошками, пальцы даже не смыкаются, я с удивлением обнаруживаю просвет и наблюдаю, как они поглаживают фаллос, то вверх, то вниз.

Все тело наполняется истомой страсти. Я так хочу, чтобы этот зверь так же мерно скользил во мне, разрывал надвое все мои чувства.

Его рука гладит мне уложенные в хвост волосы, а затем их распускают. От чего мое дыхание только учащается.

Ох, ох, как же это хорошо и сладко.

Если он сейчас и на кулак намотает… я просто сойду с ума.

Намотал, о Господи, намотал и одновременно приближает свое лицо к моему.

– Член надо сосать. Подрочить я могу и сам.

– Поняла, – послушно киваю я и сразу смотрю вниз. Он двигает мою голову к вздыбленному как стрела члену.

Я лижу головку, обвожу языком по кругу и начинаю открывать рот шире, чтобы обхватить его полностью.

Когда я с трудом насаживаюсь на орган, мужчина шумно выдыхает и стискивает мне волосы крепче.

– Глубже, Олеся Романовна.

Я повинуюсь. Не могу иначе. Когда с тобой говорят таким голосом, отказывать нельзя.

Я втягиваю носом пьянящий мужской запах с нотками сандала и заглатываю член чуть глубже.

Его рука находит мою грудь и мнет как тесто, то одну, то другую. Его член во рту, его рука на груди… Все это вызывает такой мощный приток желания, что я выстанываю и провожу еще языком по обе стороны от ствола, задевая уздечку.

Прохор Петрович дергается и чуть поддается наверх бедрами, от чего член входит глубже.

Сосать я привыкла.

Так уж вышло, что это стало единственным видом секса мне доступным с мужем. Он просто не хотел заниматься сексом. По его словам, он устает на работе, поэтому ему нравится лежать и кончать от моего рта или чаще рук.

Но член мужа маленький, почти в половину меньше, чем у Прохора Петровича.

Я это к чему? К тому, что горло у меня рабочее, и могу я брать глубоко без рвотного рефлекса.

Прохор это оценил.

Вздрагивает и отпускает, к сожалению, мою грудь, вцепляется в волосы.

– Умница, – хвалит он сдавлено. – Продолжайте.

Он возвращает уже обе руки на законное место, и я по-звериному рычу, разнося вибрации по его телу.

Я лизала и облизывала, водила губами, то ускоряясь, то замедляя темп. Руками мяла мошонку – нежно, трепетно, зная, как это нравится мужчине. В какой-то момент я услышала рык, и член просунули еще глубже. А в следующий миг стал просто со скоростью парового поршня вдалбливаться мне в рот.

О, да!

Оставалось только замереть, чувствуя, как по ноге стекает смазка и ждать, когда последует впрыск спермы. Впервые за много лет я захотела ощутить ее вкус.

Член разбух еще сильнее, став почти обжигающим. Слюна, вытекавшая изо рта потоками, уже намочила грудь и часть живота. Он продолжает тяжело дышать, держать меня за волосы и трахать в рот.

Глубоко. Резко, грубо. Он толкался снова и снова, пока не всадил по самую глотку, так что я все-таки стала задыхаться, руками отталкивая его и чувствуя обжигающий поток сладковатой спермы.

Когда он резко вытащил член, то взял меня за волосы и долго смотрел, как я глотаю вязкую жидкость.

– Глотай все.

Я послушно проглотила, а остатки он размазал по моим губам.

В следующий миг он стал водить рукой по груди, сминая их, а губами сминая мои липкие от белесой влаги губы.

Вкус поцелуя был невероятным. Такая смесь семени, сигарет и кофе. Просто опиум для моих вкусовых рецепторов.

Его язык ласкал жестко, грубо, постоянно задевая небо, зубы и сталкиваясь в сладкой схватке с моим языком.

Его руки вытащили мои дыньки из лифчика и стали жадно их мять, а нащупав острые чувствительные соски, стали растирать их между пальцами.