Ирина Лемешева - По ту сторону памяти

У них новые соседи, пара с тремя детьми. Вроде приличные люди. Дом они купили, по их словам, у очень серьезного человека, вдовца, который не может жить в стенах, полных воспоминаний. Документы в порядке – Рашид все проверил.

"Пишу тебе, чтобы ты знала, доченька. Спросила у них координаты продавца – не знают. Только имя и фамилию."

А дальше, совсем в конце письма:

"Гулечка уехала в Ташкент. Хочет учиться на художницу или модельера. Будет решать уже на месте. Если поступит – получит общежитие. Обещала писать. Ты за неё не волнуйся, она не пропадет – с характером. Колечко, что от Ольги осталось, с рубинчиком, я ей отдала. У нас все нормально. Старимся. Дети растут. Скоро будем нянчить внука или внучку – кого Аллах пошлёт."

И в заключении – приветы от всех и просьба присылать фотографии.

Влада читала письмо, вытирая слёзы. Она чувствовала себя утлым суденышком, которого сорвало с якоря и волей судьбы занесло в открытое море.

Да, у них с Гулей был дом, земля, садик с фруктовыми деревьями и гамаком. Цветы на кухонном подоконнике и яркие половички, создававшие в доме атмосферу праздника. Её комната, её книги. Место, куда можно было вернуться в любой момент из любой точки земного шара. Всё это досталось чужим незнакомым людям. И теперь их дети будут расчищать дворик от снега, поливать летом деревья из шланга, свернувшегося змейкой в сарайчике. А через пару лет эта незнакомая женщина будет собирать урожай вишни и варить душистое варенье. То, о котором так мечтала мама.

Влада с детства слышала от мамы – беда не приходит одна – и сейчас смогла полностью убедиться в точности этих слов.

Это случилось через несколько недель после исчезновения Арсена. Она по-прежнему валилась с ног днём и очень плохо спала ночью: часто просыпалась, прислушиваясь к темноте за окном.

В тот вечер, уложив дочку, она неожиданно быстро заснула. Проснулась, как от короткого толчка. Села, прислушалась к странным звукам, словно кто-то возился с калиткой. Потом стало тихо на какое-то время, а ещё через несколько минут в дверь постучали.

Влада застыла за запертой дверью, не решаясь спросить "кто там".

– Открывай, – голос тихий, с хозяйскими интонациями.

Рука сама потянулась к ключу. Это, наверняка, от Арсена, но почему ночью? Надо открыть, чтобы не разбудили Олюшку.

В комнату вошли двое, даже не вошли, а просочились каким-то непостижимым образом. У Влады было ощущение – не открой она им дверь, они всё равно бы зашли, материализовались бы в ее доме. Один закрыл дверь, другой легко и одновременно сильно оттолкнул её к противоположной стене. Она не упала, с трудом удержавшись на ногах, чувствуя биение сердца. Темная одежда, темные очки, короткие стрижки.

– Дома? – тот, что повыше, кивнул в сторону спальни.

– Кто? – Влада чувствовала, что цепенеет, возвращаясь воспоминаниями в ту августовскую ночь, когда мама лежала на обследовании, а Гульнора осталась ночевать у соседей. Тогда она сумела сбросить с себя наваждение и лёгкой пружинкой вылетела в окно. Здесь на окнах стояли старенькие, местами проржавевшие решетки.

– Кто-кто, муж твой, – нетерпеливо произнес тот, что пониже.

Влада, скользнув по стене, загородила собой дверь в спальню, в которой спала дочка.

– Его нету, – пробормотала она. – Здесь только дочка, она совсем маленькая.

Тот, что повыше, сделал пару шагов по комнате, оглянулся по сторонам.

– Нету его здесь, – констатировал он коротко.

– Его, может, и нет, а девчонка здесь, блондиночка к тому же, – хищно усмехнулся второй. – Такой, значит, расклад.

– Расклад такой, да карта не твоя, – мрачно произнес высокий. – Губу закатай и руки убери. Это Самвела девчонка, он ее опекает, а нам проблемы на ровном месте ни к чему. С его связями – зароют и место не пометят. Уходим.

Он оглянулся на Владу, замершую в тонкой ночнушке у двери в спальню.

– Объявится твой – скажешь, что друзья его ищут. Долги отдавать надо. А не отдавать – так отрабатывать. Чтоб не жалеть потом. Так и передай.

Они вышли так же внезапно, как и зашли. Владу била крупная дрожь, и все происшедшее казалось ей абсолютно нереальным.

Какие друзья, какие долги? На часах было четыре утра, она выпила воды из-под крана, легла, но заснуть больше не удалось.

Утром, накормив малышку, она поспешила в санаторий, к Самвелу Георгиевичу.

Тот выслушал хмуро, привычно барабаня пальцами по полированной столешнице.

– Уходить тебе надо, джана, уходить. Те, кто приходил – это так, шестерки. А другие церемониться не станут. Ладно бы одна была, а то с дитем. А дитё оно по рукам и ногам вяжет. Домой не хочешь? – неожиданно спросил он. – У тебя там, вроде, домик. Дочку поднимешь. Учиться заочно везде можно – документы перевести по месту жительства – всех делов-то. А там, глядишь, на работу нормальную выйдешь, замуж выскочишь.