Марина Бонд - Лифт

– Люблю тебя.

– И я тебя. До вечера!

Кира нажала на отбой. Сильный порыв ветра чуть не вырвал бумаги из руки. Надо все-таки убрать, иначе точно растеряет. Она зашла под крышу остановочного комплекса и разместила поклажу на скамье. Телефон нырнул в бездонные недра сумочки, документы – в файл и на место. Взвизгнули шины. Хлопнул удар. Кира обернулась. Две машины в раскорячку застыли на перекрестке. Движение замедлилось в обе стороны. Но не для всех. Лихой мотоциклист играючи объезжал коллапс. Ему неведомы затруднения на дороге. Видимо, чтобы поскорее проскочить затор, он заметно ускорился. Навстречу ему ехал еще один лихач на тюнингованной Subaru. Не сумев вовремя затормозить перед внезапно образовавшейся преградой, он на приличной скорости врезался в одну из столкнувшихся машин. От удара обе машины развернуло. Мотоциклист не успел среагировать и слегка задел бампер одной из них. Мотоцикл вильнул задом, пилот потерял управление, их развернуло и опрокинуло. Мотоцикл перевернулся и закувыркался по дороге. Мотоциклиста выбросило из седла и он, как тряпочный, полетел в другом направлении. Мотоцикл вращало, подбрасывало и било об асфальт. Кира не могла отвести взгляд от страшного зрелища. От него отлетали куски пластика, от ударов сыпались искры. Потом его протащило по дороге, и он замер подбитой, распластанной и грозной птицей. Пилота бросало не так долго, дольше тащило по инерции. Кира видела, как с него слетел шлем, как выгнулось тело неестественным образом. В голове щелкнуло «надо помочь» и в следующую секунду она бежала к нему. Она даже не успела испугаться того, что может быть поздно и человеку не помочь, а увиденное вблизи неживое тело будет еще долго преследовать ночным кошмаром.

Кира опустилась рядом с ним на колени, оцарапав кожу раскаленным асфальтом. Увидела голову с вьющейся шевелюрой русого цвета. Рассеченную бровь, закрытые неподвижные глаза и тоненькую струйку крови из носа. Первое, что пришло в голову – проверить пульс. Она приложила два пальца к сонной артерии. Кто-то что-то сказал, где-то рядом вскрикнул женский голос. Мир вокруг продолжал издавать обычные повседневные звуки, а она вся превратилась во внимание. Почувствовала пальцами толчок… другой… третий…

– Кто-нибудь, вызовите «скорую»! Скорее! – крикнула, ни к кому конкретно не обращаясь, и оглядела бесчувственное тело.

– Давай, дружочек, живи. Только не умирай. Не сейчас. Не сегодня, – бормотала она, ощупывая неподвижное тело. Что хотела нащупать, она и сама не знала. Но продолжала трогать конечности и туловище, убеждаясь, заверяя саму себя, что он невредим. Хотя какой там…

– Давай же, дыши! Слышишь меня? Борись! Не сдавайся! Не смей портить мне такой чудесный день! Не смей!

Не по-мужски длинные ресницы мотоциклиста затрепетали, и он открыл ясные синие глаза.

– Вот так! Молодец! Смотри на меня! Слушай меня! Ты меня слышишь? Моргни, если да. Только не отключайся! Сейчас приедет «скорая» и тебе помогут! Тебе обязательно помогут! Только живи!

Кира продолжала нести бессвязные речи, успокаивая и подбадривая если не его, то саму себя. Вокруг столпились люди. Кто-то комментировал произошедшее, кто-то советовал, что делать. Кира отметила, как взгляд мужчины сфокусировался на ней. К нему стали возвращаться осмысленность и осознанность. Слезы радости и облегчения выступили на ее глазах. Самая непокорная сорвалась с ресниц. Мужчина смотрел на нее, она – на него. Вдруг его лицо исказилось болью, тело конвульсивно дернулось. Она потянулась к нему. Услышала тяжелое надсадное дыхание. Он потерял сознание под вой сирены вдалеке.

* * *

– Баламут, ты в курсе, что в рубашке родился? Обычно, когда шлем отлетает от мотоциклиста, то только вместе с головой!

– Он расстегнут был. Мне надо-то было пару кварталов проехать. Я и экип не стал надевать в такую жару.

– И угораздило же тебя «разложиться» в самом начале сезона! Другое время найти не мог?

– Вот такой я молодец, да…

– Ты, конечно, в своем репертуаре: как ни посмотришь – все отутюжен!

Такими репликами, вопросами и подначками встретили Макса мототоварищи на «Грязной» – единственном неофициально признанном за мотоциклистами месте в городе. Все уже знали подробности той аварии, а некоторые лично приезжали к Максу в больницу навестить. Он пролежал там с месяц. Вывих плеча и кисти, травма ключицы, закрытый перелом голени и треснутые ребра – это еще полбеды. Больше всех пострадала голова. Обширное сотрясение мозга с частичной амнезией приковали его надолго к больничной койке. Он усердно принимал лекарства, добросовестно следовал предписаниям врачей и старательно шел на поправку. Буквально на следующий после выписки день он приковылял на тусовочное место всех байкеров города – на «Грязную» тусу. Из признаков недавней катастрофы – фиксатор на запястье и палка, на которую он опирался при ходьбе. А в остальном все такой же улыбчивый и простодушный рубаха-парень.