Ярослава Полетаева - Ведунья. И сказание об Алеке Скитальце

– Это верно, Воробей, – нравоучительно заметила Северная. – Имя – это такое дело… Сначала оно тебя выбирает, а потом ты его. Сначала надо будет пройти тест, а уж потом будет понятно, правда ли ты – настоящий Воробей.

– Ух ты, а какой тест? – не отставал ребятёнок.

Подруги переглянулись.

– Кто задаёт много вопросов, тот точно не воробей! – засмеялась Северная.

– Скорее, птица Говорун! – подзадорила его Тома.

– А вот Воробей уже давно бы полетел, куда ветер дует, и все бы разузнал, и все бы услышал, – дразнила Северная. – Намёк понял?

– Ну, давай, шуруй отсюда, Воробей! Потом прилетишь – доложишь обстановку! – подтолкнула его к выходу Тома. – А ты, красавица, собрала бы волосы в косу, а то Рокфеллер сегодня не в духе, – сказала Тома, смотря на рассыпавшиеся по плечам роскошные русые волосы подруги.

– Да, а что так? – забеспокоилась Северная.

– Не знаю, но местные парни в трапезной говорили, что Командор вчера оттянул с нашей базы большое число защитников в Центральную.

– А кто же будет тут воевать? – удивилась подруга.

– Не знаю – мы с тобой! – отмахнулась Тома. – Похоже, Командор против всей этой затеи с магической бригадой. Помнишь, как он вчера говорил Рокфеллеру, что наведёт тут порядок? Вот о нас он и говорил.

– А мы что – из огня да в полымя между этими двумя? – возмутилась Северная. – Как третье колесо в телеге?

– Ой, я тут столько уже поговорок услышала, и ни одной знакомой! – перевела тему Тома. – Вот скажи мне, почему именно третье колесо? В телеге же четыре колеса, почему мы именно третье?

– Да ну тебя, Тома, – рассмеялась подруга. – Так говорится!

– Я знаю, просто я люблю точность.

– Точно могу тебе сказать, что мы уже опоздали! – спохватилась Северная, вскакивая с кровати.

Она принялась наспех одеваться. Форму ей выдали ещё вчера, когда они заселились в этот шатёр. «Слава Совету, нас поселили вместе!» – говорила тогда Тома, оглядывая небольшую, но очень уютную комнату с желтыми полотнами-стенами, возле которых стояли две кровати, потрёпанные тумбочки и маленький столик с низкими деревянными стульями.

Но в данную секунду Северная не была уверена, что ей повезло с соседкой. Услышав гул гонга, объявляющего сбор, Тома убежала, не чуя под собой ног. Северной ничего не оставалось, как опаздывать в одиночестве.

«Вот не могла меня разбудить, тихая она… Вертихвостка, вот кто! Глазки местным за завтраком строила, вместо того чтобы утащить что-нибудь для меня».

– Эй, Север, слышишь – уже второй гонг? – раздался незнакомый мужской голос. – Если придём после третьего, то считай можно собирать пожитки и обратно – под хрустальные звёзды небесного свода… Или как там у вас говорится?

В шатёр заглядывал молодой парень в лихо сдвинутой на бок пилотке. Такие носили в прошлом столетии, и парень, похоже, невероятно гордился своим раритетом.

– Зовут Лётчик, если не видно, – пояснил он, указывая на пилотку.

Северная ничего не ответила и, закатив глаза, принялась особым образом заплетать волосы в косу – так, как было принято на севере.

«Пришёл мне мешать, – подумала она. – Откуда он только взялся, такой чванливый!»

Паренёк молчанием девушки нисколько не смутился, и даже позволил себе без приглашения сесть на Томину кровать. Он был очень загорелый – к виду тёмной кожи Северная до сих пор ещё не привыкла, а вот волосы у него были яркого солнечного цвета.

«Солнечный зайчик ты, а не Лётчик», – прозвала его Северная.

– Как у вас на севере называют копуш? – спросил Лётчик, гладя на то, как она торопливо собиралась.

Северная не могла поверить своим ушам. Какая наглость заявиться без приглашения, да ещё и обзываться!

– У нас их называют «отстань, придурок», – огрызнулась она.

– Ха, – оценил Лётчик, – а у нас так называют «понаехала деревенщина»!

– Это ты меня деревенщиной назвал? – накинулась на него Северная.

Она была готова влепить этому наглецу пощечину – она ему покажет деревенщину!

Третий протяжный звук гонга призывно повис в воздухе.

– Бежим! – крикнул Лётчик, вскакивая с кровати и хватая Северную за руку.

Он потащил её за собой на улицу и далее, между тесно примкнувшими друг к другу жилищами, в сторону большой площадки, или арены, как её тут называли.

Когда они, запыхавшись, достигли цели, практика ещё не началась. Переговариваясь между собой, три ряда новобранцев выстроились на краю поляны. Начальства нигде не было видно. Было очевидно, что на базе происходили какие-то события, но никто ничего не знал толком.