Лали Фишер - Восьмой смертный грех

– Именно. Только ты заботишься о потребностях какого-то Гниданидзе, – забирает у меня пакеты с едой и идёт по направлению к дому.

Сдержать смешка мне не удалось. Нет, я вовсе не собиралась высмеивать его чувства. Но ревнует мой Ромео достаточно забавно. Интересно, почему именно Гниданидце? Глеб вроде непохож на грузина. Но спрашивать и распалять его лишний раз не стала.

– А как же золотое правило нравственности? Меня учили, что к людям нужно относиться так, как хочешь, чтобы они относились к тебе.

– Ну во-первых, – открывая для меня дверь, сказал Роман, – мне абсолютно плевать, как и кто ко мне относится. А во-вторых, что касается нравственности, тебе, случаем, не говорили, что беспорядочные половые связи могут привести к разным печальным последствиям. Это я тебе как врач говорю. Что касается моральной стороны вопроса, то…

– Все мои связи порядочные, – перебиваю его. – Когда вырежешь себе свою Галатею, тогда и будешь ей читать проповеди о морали и нравственности.

– Даночка, ну наконец-то. Что ж так долго-то? – спросила красивая и ухоженная женщина 68-ми лет, бабушка Загорных.

– Альбина, – утопая в тёплых объятиях, тихо сказала я. – Я очень рада тебя видеть, – и это чистая правда.

– Ну что ты, – с желчью в голосе обращается к бабушке внук, – наша девочка занята была. Трудится и днём, и ночью не покладая ног.

– Дана, ты что ещё и ночью работаешь? – лукаво глядя на меня, спросила она. Подозреваю, что догадалась о чём речь и по какому поводу очередная вспышка ревности внука.

Усмехнувшись, я отрицательно покачала головой.

– Поберегла бы себя, – с издёвкой добавил Ромка, сверля меня гневным взглядом.

Вопрос «Не для тебя ли?» так и рвался с языка, но я сдержалась.

Вот упёртый баран!

– Как ты, милая моя? – мягко отстраняясь, спросила она, смотря на меня внимательным тревожным взглядом синих глаз. Маминых глаз.

У мамы тоже были синие глаза. Спокойные и бескрайнее, как тихое море. И у Влада…

Как ты?

Это не просто формальный вопрос. Человек, задавший его, хочет услышать правдивый ответ. Хочет знать, всё ли с тобой в порядке, а если нет, то обязательно постараться помочь хоть чем-нибудь, будь то слово или дело. А не банальную отговорку в ответ вроде нормально или всё хорошо. И каждому человеку просто необходимо хоть изредка слышать этот вопрос в свой адрес. Даже мне. Какой бы сильной я ни была.

Через силу улыбнувшись, благодарно киваю, сглатываю давящий ком в горле и прохожу в приветливый дом.

За столом в окружении приятной атмосферы близких людей, непринуждённой беседы и вкусной еды время пролетает незаметно.

Сейчас это единственные важные в жизни люди, которым я искренне рада и которые искренне рады мне.

Альбина Загорная, не тётя, не бабушка, а только Альбина и никак по-другому. Иначе будешь не принятой и не понятой. Сильная и мудрая женщина, которая вырастила непутёвую дочь и два прекрасных внука. Безмерно жаль, что познакомились мы при чудовищных обстоятельствах.

Ромка, в доску свой, резковатый и горячий парень. Старший из братьев. Втемяшил в свою голову, что испытывает ко мне сильные и вовсе не сестринские чувства. Для меня-то они как братья. Я не то чтобы ему не верю, но и поверить тоже не получается. Мне кажется, он заблуждается. И совсем скоро это поймёт. Кстати, он один из лучших пластических хирургов города. Кто бы мог подумать. Но к нему в очередь становятся, чтобы любой ценой добиться кем-то признанных идеалов. А врач он, правда, крутой. И я этим, несомненно, горжусь.

Мирон. Нисколько не уступает в смазливости и успехе своему брату. Они у меня оба красавцы и большие молодцы. Младший же более сдержанный, степенный и рассудительный. Этакая скала спокойствия и надёжности. И по совместительству отличный юрист.

Обвожу взглядом дорогих людей и на мгновение становится тепло и отрадно, но только до того момента, пока память меня вновь не возвращает в прошлое. В прошлое, где моё детское сердце было наполнено до краёв безграничной любовью, нежностью и заботой. Но в один миг его вынули, жестоко раздавили безжалостными и грязными руками и оставили зияющую дыру, наполненную отчаянной пустотой и надрывной непрекращающейся болью. Меня лишили всего…

И пусть кто-то говорит, что время лечит. Вот только меня оно обходит стороной.

Я словно в вакууме нахожусь вот уже бесконечные 11 лет. С того самого дня время для меня остановилось и ничего не изменилось.

Нет, я, безусловно, научилась жить, быть самостоятельной и сильной. А точнее, меня заставили такой стать.