Лали Фишер - Восьмой смертный грех

– Кто? – спросила я.

У кого, мать твою, настолько длинный язык, что умудрился рассказать тщательно скрываемую и предназначенную для узкого круга лиц информацию.

– Тебе привет от Хилого.

Хилый, значит. Вот козлина! Подложил же ты мне хорошую свинью.

– Что ж он тебе не поможет?

– Он, так скажем, сейчас немного не в форме, – с неохотой уклончиво ответил Артур.

– Очень интересно. Мы точно говорим об одном и том же человеке? – удивилась я, ибо представить Хилого прихворавшим я могла с больши́м трудом. За столько лет мне показалось, что этот с виду неприметный, маленький человек сделан вовсе не из плоти и крови, а из чего-то несколько более прочного и стойкого. Он всегда был самым неуязвимым из всех нас вопреки своему прозвищу.

– И на старуху бывает, знаешь ли, проруха, любовь и прочие неприятности, – усмехнулся он. О как! Ну, сейчас мне плевать на Хилого с его любовными неприятными прорухами.

– Что ты хочешь? – спросила я, поглядывая на время и на машину Глеба под окнами. Интересно, что он сделает, если Артур так и не выйдет. Вернётся?

– На днях состоится встреча с… – он запнулся на слове, подбирая подходящее судя по выражению его злющей физиономии, цензурное слово, – серьёзными людьми. Мне нужна подстраховка на расстоянии.

– А мне зачем это?

– Деньги, связи, любая просьба или услуга. Я многое могу и не только в рамках этого города.

– Лестное предложение, – усмехнулась я, – от которого, я так понимаю, не могу отказаться?

– Ну что ты, Даночка, – нарочито ласково сказал и внимательным взглядом прошёлся в который раз по мне. – Конечно, можешь. Но лучше тебе этого не делать. К тому же поможешь спасти хорошего человека, – заметив мою выгнутую бровь, продолжил с мягкой улыбкой на суровом лице: – Да не о себе я. На явке будет передача некой особы. Я бы очень не хотел, чтобы она пострадала. Она здесь ни при чём. Просто оказалась не в том месте, в хреновое время. Да и ты ничем не рискуешь.

Как бы я ни старалась отгородиться от горького и мучительного прошлого, оно возвращается снова и снова, напоминая, кем я стала в настоящем. Никуда не деться от действительности. Я, конечно, могу отказаться, но тогда он, если захочет, то создаст мне существенные проблемы. В этом таки сомневаться не приходится. В таком случае можно и пободаться, тоже не лишены способностей. При согласии же очень выгодно иметь в должниках такого человека.

– Три условия: акция разовая, обо мне не распространяться от слова совсем и если всё-таки потребуется моя помощь, то она будет без радикальных мер.

Он надолго задумался, всматриваясь в меня, а после поднялся рывком и приблизился достаточно близко, но не нарушая моего личного пространства.

Сильный, опасный и взрачный мужчина. Хорошие девочки любят плохих мальчиком. Только вот я давно не хорошая.

– Мне было бы жаль прекратить наше только начавшееся знакомство, сердобольная девочка Дана, – тихо и чуть насмешливо сказал Гириев. – Может, мы смогли бы стать хорошими друзьями? Я сразу увидел в тебе родственную душу. А ты даже шанса не даёшь.

– А у меня нет родственников по духу.

Да и вообще тоже нет.

– Будь по-твоему. Но надеюсь, ты передумаешь, – положил чёрную визитку на стол и пошёл к выходу.

– Место и время сообщи заранее, – открывая входную дверь, сказала я.

– Понятная вещь, тебе же подготовиться надо.

Через четверть часа мне наконец удаётся загрузиться в любимую чёрную Авоську со всем своим добром, включая Царя, который величественно устроился на переднем сидении.

По пути ставлю телефон на зарядку. Из ожившего мобильного сообщения посыпались обильно. Звонки, СМС и львиная доля от Ромео. Не удивительно. Опаздываю на полчаса уже. Как он сам то ещё не приехал?

Эх, Ромка, Ромка, что ж ты настырный такой?

Телефон вновь даёт о себе знать тихой и приятной мелодией. На экране счастливая физиономия старшего Загорного. Только вот разговор с ним мне не сулит ничего позитивного. Не отвечаю. Успеем ещё обменяться «любезностями».

Подъезжаю к особняку и сразу натыкаюсь на злющего Романа. Едва я останавливаюсь, как он распахивает переднюю пассажирскую дверь, выпуская радостно лающего добермана и одаривая меня презренным взглядом.

– Я уж думал, ты там сшоркалась вся, – гневно сквозь зубы шипит он.

– Ты такой злой, потому что голодный? – не поддаюсь на его провокацию и беру пакеты с заднего сидения.

У него всегда что на уме, то и на языке. И это хорошо. От таких честных и открытых людей подлости ждать приходится меньше всего. Самый искренний, а значит далеко не каждый раз тактичный. Да и его профессия даёт знатный отпечаток на человеке. Я ведь знаю, что он не со зла. Просто запутался немного. Поэтому ему позволяю больше, чем другим.