Мила Сербинова - Воскресшая из сна [litres самиздат]

Фима ухаживал за Махой красиво и романтично, как показывают в старых фильмах. Он заезжал вечерами за ней на своем белом Ford, дарил цветы и конфеты, приглашал в кино и рестораны. Фима познакомился с отцом Махи, произведя на Степана крайне благоприятное впечатление.

– Вот это парень! Я понимаю! И достаток и перспективы, да и внешне симпатичный, – думал Степан, разглядывая старавшегося ему угодить Фиму. – Не то, что чертов морской бродяга Виталик, точная копия его сексуальной и бесчувственной мамаши. И что Маха в нем нашла? Наверное, то же, что и я в Лене. Сумасшедший секс. Вот, все мы думаем одним местом, отсюда и проблемы!

Фима очень быстро понял, что Маха серьезная и целеустремленная девушка. У нее в голове напрочь отсутствовала та розовая муть, которой набиты головы других, пусть даже более красивых девушек, и от которой его просто перекашивало. Маха не болела романтическими иллюзиями и смотрела на жизнь трезво, как взрослый человек, хотя ей всего восемнадцать лет. Фима после очередного свидания поцеловал Маху. Она прореагировала не особого пылко, но и не оттолкнула его.

Маха стала привыкать к Фиме, даже подружилась с ним, вот только ничего похожего на любовь к нему не испытывала. Девчонки ей завидовали, говорили, что у него большое будущее.

– С таким парнем не пропадешь! – говорили они. – Знаешь, из какой он семьи?!

Маха в ответ лишь криво усмехнулась. Она видела все, о чем думал Фима, видела, что он настроен очень серьезно и смотрит на нее, как на свою будущую жену. Любил ли он ее? Трудно было дать определение чувствам Фимы. Он хотел ее. Хотел не просто как мужчина хочет женщину, он хотел ее видеть рядом с собой, представлять своим респектабельным друзьям, хотел, чтобы она стала его женой, родила ему сына и вместе с ним ходила по праздникам к его родителям.

Фима как-то раз пригласил Маху к себе, познакомил с родителями. Отцу Фимы, Самуилу Иосифовичу, Маха очень понравилась, а вот на его маму произвести впечатление не удалось. Сара Яковлевна принципиально желала, чтобы ее Фимочка женился на еврейке и ни о какой Махе Маховой она даже слышать не хотела. Маха в душе умирала от смеха, видя ее нелепые мысли.

– Может, и вправду выйти за Фиму? Правда, со свекровью дружба не получится, но так и быть, я это переживу, – с усмешкой подумала она.

Ту ночь Маха провела с Фимой в его доме. Она попыталась хоть отчасти оправдать его ожидания, была с ним нежной и ласковой, но в ее душе ничего так и не шелохнулось. Зато Фима, похоже, первый раз в жизни влюбился. Он думал только о Махе, ее горячих мягких губах и рыжих кудряшках. Его сводил с ума ее яркий аромат, ее чувственность, ему даже нравилось, что у его девушки имеется некоторый опыт в любовных делах. Маха уклончиво призналась, что разок влюбилась, но это оказался не тот человек, с которым она хотела бы связать свою жизнь. То ли дело он?! От таких слов Фима вырос в собственных глазах и полюбил Маху еще сильнее.

– Маха, мы с тобой отлично смотримся вместе. Может, поженимся? – спросил Фима, положив голову ей на грудь.

Он пытался заглянуть Махе в глаза и разглядеть в них ответные чувства, но она по-прежнему оставалась для него непроницаемой. Маха улыбнулась и поцеловала Фиму, сказав:

– Мы чудесная пара. Может, я и выйду за тебя, но не сейчас. Понимаешь, вначале нужно закончить колледж, затем поступить в университет. Мы ведь и так можем быть вместе?

– Да, но… Нет, так не пойдет! Я хочу, чтобы ты стала моей женой, – обиженно сказал он. – Я же не запрещаю тебе учиться… Наоборот, только поддерживаю! Так ты выйдешь за меня?

– Не торопи меня, хорошо? Я же не против, Фима, но всему свое время, – попыталась успокоить его Маха и обвила руками его шею, потянувшись к нему всем телом.

В этот вечер Маха не собиралась встречаться с Фимой. Она хотела побыть дома, просто побездельничать, почитать книгу или посмотреть телик. Звонок в дверь неожиданно заиграл свою навязчивую мелодию.

– Черт, но сказала же я ему, что сегодня хочу остаться дома, – раздраженно подумала Маха, решив что это Фима решил порадовать ее сюрпризом. Она открыла дверь и замерла на месте.

– Привет, моя сладкая! – сказал Виталик, ослепительно улыбаясь.

Он стоял на пороге, нестерпимо желанный и манящий. Сердце Махи радостно запрыгало, а по спине пробежала дрожь. Загоревший белокурый красавец загадочно смотрел на нее, прожигая насквозь угольно-черными горящими глазами.

– Как поживает моя маленькая ведьмочка? – спросил он, целуя ее, как сестру, в щеку.