Эрин Ноэль - Обнажая правду [ЛП]

Почти все во мне пытается вынудить меня посмотреть вокруг. В этот момент я осознаю, что мы находимся рядом со стулом, который правильнее было бы назвать троном, стоящим во главе стола. Человек, выглядящий как точная семидесятилетняя версия Рейза, выпрямившись, сидит на позолоченном сидении и оценивающе разглядывает меня, власть и сила сочатся из его пор.

— Мисс Оливейра… — начинает он, но я быстро его обрываю.

— Блейк, — поправляю я. — Меня зовут Блейк Мартин.

С вызовом подняв подбородок, я выдерживаю его взгляд, не обращая внимания на то, как все в комнате дружно выдохнули.

Тело Рейза рядом со мной напрягается, и я готова принять наказание за неуважительное поведение. Пока русский старик несколько мгновений изучает меня, его лицо превращается в камень. Несколько долгих мгновений оглушающей тишины. Затем, к моему удивлению и к еще большему удивлению окружающих, уголки его рта начинают подниматься вверх, и прежде чем я успеваю сообразить, он заливается едва сдерживаемым смехом.

Все, включая меня и Рейза, не двигаются и ждут, пока мужчина перестанет… Все, кроме парня, стоящего на страже у входа, того, который позвал нас зайти. Едва слышный смешок срывается с его губ, и тотчас же человек, который, как я полагаю, был Анатолием Кабиновым, прекращает смеяться и резко переводит ледяной взгляд в направлении двери.

— Тебя что-то забавляет, Сергей?

Я полагаю, что он использует английский специально для меня. Ему хочется, чтобы я знала, что происходит.

— Ты находишь забавным, когда твоего пахана прерывают? В этом есть что-то смешное?

Охранник вытягивается и стирает с лица следы каких-либо эмоций.

— Нет, пахан. Mne zhal.

— Мне тоже жаль, — бесстрастно отвечает старик, и, подняв брови, поворачивается, молча обращаясь к другому джентльмену, сидящему за столом. Раздается скрежет стула об пол, когда этот мужчина встает, подходит к охраннику и перерезает тому горло спрятанным за поясом ножом. Затем, под молчание всех присутствующих в комнате, он возвращается на место и кивает.

Мне с трудом дается каждый вздох, в отчаянных попытках сдержать очередной припадок. Никто не обращает внимания на безжизненное тело, лежащее в луже крови буквально в полуметре от остальных, но все мое тело трясется от ужаса. Я опускаю глаза и замечаю разницу между своей крошечной ступней и огромными военными ботинками Рейза рядом, впечатляющее доказательство того, как я слаба и беззащитна среди этих людей. Людей, которые так мало ценят жизнь других. Людей, похожих на Иса Оливейру и Винсента Риччи.

— Да, мисс Мартин, — Анатолий поправляется, ведя себя так, как будто разговор и не прерывался на небольшое, совершенное мимоходом убийство. — Я прошу прощение, если вам показалось, что я отнесся к вам без должного уважения. Я могу понять ваше желание оградить себя от любых ассоциаций с такими людьми, как ваш покойный супруг.

Поднимая на него свой объятый ужасом взгляд, я шепчу:

— Да, спасибо.

— Конечно, в моем доме вы гость, — бахвалится он, добавляя цинизма в свою речь. — И должен признать, что хотя я и ужинал с королями, вы первая Американская принцесса, с которой я имел честь встречаться. Прошу прощения за то, что не подготовился лучше к вашему пребыванию здесь, но ваш приезд был несколько спонтанным.

При упоминании прозвища, придуманного для меня Исом, прозвища, которое сияло в газетных заголовках по всему миру еще долго после его убийства, я резко втягиваю в себя воздух, но усилием воли не издаю ни звука. Этот русский играет со мной в какие-то игры разума, и я отказываюсь легко сдаваться.

— Сэр, уверена, вам хорошо известно, что я не принцесса, — отвечаю я с принужденной, вежливой улыбкой. — И если вы мне скажете, почему я здесь, я сделаю все от себя зависящее, чтобы помочь вам, а затем вернуться к своим делам.

Соединив пальцы обеих рук перед лицом, он с минуту обдумывает мои слова, стуча друг об друга указательными пальцами напротив своих сморщенных губ.

— Вам известно, кто я, мисс Мартин?

Я киваю.

— Да, сэр. Вы Анатолий Кабинов, самый главный босс русской организованной преступности в Штатах.

— Откуда ты знаешь, кто я? — настаивает он. — И не говори мне, что тебе рассказал мой внук. Я хочу знать, что тебе известно.

Чувствуя, что я колеблюсь, Рейз бросает на меня угрожающие взгляды, напоминая о своем предупреждении. Я тяжело сглатываю — у меня на языке все еще остался металлический привкус крови — прежде чем открыть рот и сообщить все, что я знаю.