Виктория Мальцева - Абсолют в моём сердце

— Открывай! — требует отец.

Я рву бумагу и вижу ещё одну коробочку от Cartier, а в ней такой же точно бантик как на моём поясе, только поменьше — для волос.

— Ничего себе, подарочек! — восклицает мама.

А мне грустно. Ясно же, что украшение нашёл и выбрал для меня отец.

Словно прочитав мои мысли, Алекс наклоняется к моему уху и произносит шёпотом:

— Подарки мы выбирали с Эштоном вместе, но эту заколку он сам нашёл для тебя, а поясок я позже купил, для комплекта. Это его находка, не моя. Но главное — он всю осень работал, чтобы скопить достаточно денег для ваших подарков! — последнюю фразу отец произносит с такой гордостью, что даже задыхается!

Моей улыбки не сдержать — кажется, у меня от счастья порвётся рот!

— Ах, вот ты какой, Эштон! — слышу за спиной искусственный голос подруги! — Софья все уши мне прожужжала о тебе! Я — Кейси!

Подруга с ангельской улыбочкой тянет руку для знакомства, а Алекс спрашивает у меня глазами: «Что здесь делает эта девица?», поскольку не очень-то её любит. Я пожимаю плечами, дескать: «я тут ни при чём!».

Эштон в растерянности — судя по оставшимся двум коробкам, которые совершенно очевидно предназначены Лурдес и Аннабель, у него нет подарка для Кейси.

Кейси ловит его мысль на лету: я же говорила, даже мама завидует её проницательности:

— Самый лучший подарок в Рождество — это подходящая компания, не так ли, Эштон?

— Конечно, Кейси, — отвечает Эштон с усиленным акцентом, который надо сказать, день ото дня делается у него всё мягче и мягче.

Подруга без лишних церемоний хватает моего Эштона под руку и собирается уже увести его, но я со всей доступной мне силой наступаю ей на ногу:

— Кейси, позволь Эштону сперва раздеться!

Краем глаза замечаю поднятый кверху большой палец Алекса и его же довольную улыбочку.

Наконец, мы входим в гостиную, и все замирают, созерцая Эштона. Он желает присутствующим счастливого Рождества, но родственники не могут ему ответить, потому что их челюсти все попадали на пол! Виснет до ужаса неловкая пауза, и Эштон не знает уже, куда себя деть! Бедолаге настолько некомфортно от этих разглядываний, что его напряжение передаётся даже мне. Я интуитивно хватаю его за руку, и он тут же с благодарностью сжимает мою в ответ, но наше спасение в лице маман уже спешит на помощь:

— Дорогие мои, встречайте Эштона! Эштон — часть нашей семьи, просим любить его и жаловать, так же как любим и жалуем его мы!

Мама обнимает Эштона за плечи, тесно прижимая к себе, а Алекс, громко кашлянув, командует:

— Ну, чего застыли?! Поднимаемся и подходим знакомиться с моим сыном!

На мгновение воцаряется полнейшая тишина, и дядя Марк, не сдержавшись, выдаёт самые искренние свои эмоции:

— Fuck my ass, dude! How many kids’ve you gotta? (Чёрт возьми, чувак! Сколько у тебя детей?)

— Аллилуйя! Господь услышал мои молитвы! — тут же вслед вопит мой брат Лёшка. — Бог видел, какие страдания я перетерпел в этом бабском царстве и послал мне брата! Ну, наконец-то, колхоз «8 марта» официально можно переименовывать! Да прибудет с нами сила, мужики!

— Лёша! — шипит на брата мама, но ему не до неё, он уже душит в объятиях Эштона!

А Эштон ни живой, ни мертвый, побледнел так, словно разом всей крови лишился!

— Эштон, Эштон! Эштон пришёл! — верещат мои сёстры и несутся нам навстречу из отцовской библиотеки, облепляют его ноги своими объятиями, повергнув родню в ещё больший шок.

Такого выражения лица у тёти Мэри я не видела ещё ни разу, и она, кажется, единственная, кто не произнёс ни слова.

— Алекс, можно тебя на пару слов? — обращается она к своему брату неестественно мягким голосом.

— Нет, нельзя — я голодный. Лерусь, твой муж безумно хочет есть! — отец обнимает маму и тащит её за стол.

— Прошу всех за стол, ужинать! — объявляет мама, и мы дружной оравой кидаемся занимать места поближе к Эштону.

Надо сказать, у меня в этом деле сноровка — обычно война идёт за право сидеть рядом с Алексом, потому что он знает тысячи невероятных историй, а если немного выпьет, то рассказывает их так, что можно инфаркт получить от смеха. Но место рядом с ним только одно, потому что второе всегда занято моей матерью, и баталии разыгрываются нешуточные.

И на этот раз заранее продуманная стратегия позволяет мне усесться по правую руку от Эштона, правда с другой моей стороны оказывается Настя, и это существенно омрачает мой триумф. Кейси каким-то чудом оказывается прямо напротив Эштона, но огромный овал нашего большого обеденного стола в гостиной позволяет держать её почти на безопасном расстоянии.