Виктория Мальцева - Вечность после…

— Хорошо, давай выйдем.

В саду тепло, невзирая на поздний вечер, и пахнет сиренью и дикими гиацинтами, посаженными матерью стайками то тут, то там по периметру двора.

Мы садимся в садовые кресла друг напротив друга, и Дамиен улыбается, глядя мне в глаза:

— Я рад, что у тебя всё хорошо. Искренне!

— Спасибо…

— Важно, что ты справилась.

— С чем?

— Нашла своего человека, счастлива с ним… это… очень хорошо!

— Эмм, да, наверное.

— Не обижает тебя?

— Нет! — смеюсь. — А что, если бы я сказала «Да»?

— Оторвал бы ему руки и… ещё кое-что, — тоже смеётся. — Очень хочется, а так — был бы повод!

Моё чувство юмора всегда ценило шутки Дамиена — мы смеёмся, и натянутость между нами потихоньку рассасывается.

— А как у тебя? Дела с…

— Не так успешно, как твои, но могло быть и хуже!

Дамиен смотрит в мои глаза, и во взгляде бездна. Кажется, я могу читать его мысли, и сейчас он хочет меня обнять. Не как брат сестру нет… совсем иначе.

Он смотрит на мои губы… Боже, как же знаком этот взгляд, и как предательски жестока память, храня все до единого воспоминания. После таких взглядов бывали поцелуи: долгие, страстные, перерастающие в ласки, и если позволяли условия, то всегда в секс. И у меня каждый раз бывали оргазмы, похожие на Европейские фейерверки.

Я чувствую себя грязной, помня об этом. Мы делали то, что под запретом, будучи в неведении, но теперь, когда оба знаем, обязаны всё это забыть. Помнить неправильно, а помнить так, как помню я, греховно.

Дамиен опускает глаза, разглядывая собственные туфли. Дорогие туфли.

— Чем ты занимаешься? — интересуюсь.

— Работаю, — вздыхает.

— Я знаю. По туфлям вижу.

— Что с ними не так? — знакомая резкость приходит на смену мягкости.

— Всё так: хорошие, дорогие туфли. Они практически кричат об успехе, и я рада, что у тебя получается всё, что задумал.

И снова глаза в глаза, но в них больше нет любви, в них злость:

— У меня никогда не получится всё, что задумал!

— Упорство, ум, таланты у тебя есть, и если верить в себя… — спорю.

— То я смогу изменить этот мир? Или его отношение к отдельным вопросам? Или свой ДНК? Может быть, историю своего появления на свет?

— Мы говорили об успехе, — почти шепчу, задыхаясь от его внезапного напора.

— Успех — ничто, если ты не с тем, для кого хочешь быть успешным!

Дамиен импульсивно отворачивается, но уже спустя пару мгновений, словно опомнившись, вновь смотрит на меня с мягкостью:

— Прости! Не знаю, что на меня нашло! Прости…

— Это ты прости, что не пришла тогда! — наконец, мне хватило мужества это произнести.

Дамиен снова поднимает глаза и, странно сощурившись, улыбается:

— Просто… не получилось со временем, — выдыхаю. — И я слишком поздно спохватилась, чтобы предупредить, — оправдываюсь.

— Я понимаю, — он улыбается какой-то вымученной улыбкой. — Забудь. Я тоже забыл, — отрезает.

— Хорошо, — так же насильно растягиваю свои губы, чтобы улыбнуться в ответ.

Всемирная сеть — она всегда готова предоставить ответы на Ваши вопросы. Любые.

Запрос:

«Я люблю родную сестру»

Результаты поиска:

«Испытываю чувства к сестре».

«Меня вот уже три года сильно тянет к родной сестре. Я имею в виду, физически тянет и не только…»

«Подскажите, как справиться с проблемой: переспал с родной сестрой. Мы не предохранялись».

«Мой муж любит сестру…»

«У меня «было» 7–8 раз с сестрой. Сейчас нам обоим за 20, но отношения с девушками не получаются — не могу выкинуть её из головы. Помогите!»

«Мы расстались… Вот уже прошло полгода, а я люблю до сих пор… и он тоже… мы не жалеем о том что мы сделали… ведь это были самые лучшие моменты нашей жизни… и я хочу сказать, что в этой любви нет ничего плохого, просто если бы люди понимали и дали бы нам шанс, мы были бы счастливы… желаю всем такой сильной любви, не обязательно между братом и сестрой… будьте любимы, кто бы вас ни любил и кого бы вы ни любили…»

«Я уже давно влюблена в своего брата. Родного брата! Мне скоро 17, ему 19. Первый раз я поняла, что испытываю к нему нечто большее, чем просто родственную любовь лет в 14. Чего я только ни делала! И к психологу ходила, и старалась отвлечься, пыталась найти кого-нибудь, но это бесполезно. Понимаю, что у меня обречённая любовь…»

«… это чувство я храню только в себе, никому не говорю о нём. Да! О том, что я полюбила родного брата, известно только мне. Подругам или ещё кому-то мне стыдно рассказывать об этом. Когда вспоминаю, что это считается грехом, тяжелее становится в миллионы раз. Но что мне делать с этими «миллионами», если чувство — самое настоящее?!»