Виктория Мальцева - 9 часов над Атлантикой

У Лео вначале удушающий смех, потом протрезвевший испуг:

— Больно? — вопрошает, собрав брови домиком и чуть ли не плача. Не от горя, конечно.

— Нет. Но она… застряла.

— Подвигай ногой вправо-влево, должна выйти, — старается говорить, а не ржать.

— Я уже двигала — не выходит, — сообщаю.

И вот тут уже и меня накрывает приступом хохота. В связи с этим у Лео вообще срывает тормоза, он даже умудряется согнуться от смеха пополам. Может, если бы вина было меньше, мы с ним отнеслись бы к проблеме серьёзнее… но его было две бутылки. Хорошего итальянского вина.

Командир самолёта объявляет высоту, время, погоду и известие о посадке, в дверь снова стучат.

— Займите своё место в салоне! Самолёт идёт на посадку!

— Твою мать… — соображает Лео, всё ещё сражаясь с волнами смеха.

— Она давно не с нами, — напоминаю ему. — Так что давай, придумай что-нибудь поскорее — ты же математик или программист? Как у тебя с алгоритмическим мышлением? Блесни давай, пока нас не скинули с этого самолёта…

И он придумывает. Выливает флакон геля для рук с запахом волшебства в унитаз. При этом конечно, едва стоит на ногах и ржёт.

— Двигай теперь, говорит, — уже почти успокоившись. — Должно сработать.

И я двигаю. Бедром. Попой. Туловищем ещё. Но всё бесполезно — правая ступня намертво в унитазе. Хорошо, думаю, что босоножки сняла — точно каблук бы сломался.

В дверь снова стучат. Вернее, долбят.

— Да-да! Уже выхожу! Терпение, господа, я почти кончила… тьфу ты, закончила!

Лео плющит. Кажется, у него какой-нибудь психический коллапс. Ну, просто нормальные люди так не хохочут, задыхаясь.

— Лея! Сейчас же на место! Ты нарушаешь технику безопасности! — Клэр.

Как она меня вычислила? По пустующему креслу в самолёте? Или по голосу…, наверное, второе.

— Самолёт сбрасывает высоту! Через пять минут посадка! Мы в Торонто! Выходи сейчас же!

— Я застряла, Клэр! — протяжно жалуюсь и стараюсь не смеяться. Как можно? Когда конец моей жизни так близок!

Лео открывает замок ой мама, лучше б я не видела её лица… Взгляд одноклассницы вначале задерживается на Лео, потом на мне, потом добирается до унитаза. И её глаза едва не вылезают из орбит, рот в прямом смысле открывается.

— Клэээр, — жалобно тяну. — Я застряла… выручай.

Она снова смотрит на Лео:

— Да ну на хрен… Вы издеваетесь?

Он убирает от лица руку, которая до этого зажимала его рот.

— Мы тут это… глаза закапывали… Да, Лея?

— Точно! — говорю.

— А где капли? — вопрошает она не своим голосом.

В рубашке. А рубашка его где?

— Они в унитаз… случайно упали. Я как раз пыталась их достать и застряла…

Клэр произносит слово, которое никак нельзя вносить в протокол. Много таких слов. Лео, гад, не переставая ржать, куда-то сваливает, Клэр, склоняя меня по всем немецким падежам, хватает мою ногу за икру и начинает тянуть. Мне не то что бы больно, скорее смешно и стыдно одновременно. Такое бывает? Наверное, если перепить.

— Хвала Богам! — буквально ору. — Мой рыцарь вернулся!

В руках у него вместо булавы и копья три бутылки геля — остальные туалеты самолёта, видно, обобрал.

— Клэр! — строго приказывает ей — ну, насколько это возможно в нашей ситуации. — Занимай своё место. Сейчас! Здесь я сам разберусь.

Она мгновение колеблется, но он на неё снова так рявкает, уже без улыбки, что я аж едва не выпрыгиваю из унитаза:

— Сейчас! Клэр!

Его руки уже выдавливают флаконы в унитаз — моя нога буквально плавает в геле. Лео не тянет её, раскачивает из стороны в сторону, пытается вращать, и о чудо из чудес — она начинает понемногу двигаться. Пока не выскальзывает окончательно.

— Давай сюда её быстрее…

Лео, собственно, не просит, а приказывает для проформы, потому что моя нога мне не принадлежит — она целиком в его власти.

— Господи Боже, — он старается сдерживаться, но буквально давится смехом. Того и гляди задохнётся от веселья, одной рукой закрывая глаза, второй отмывая мою красную ногу под краном. — Я точно никогда не забуду этот перелёт…

— Только попробуй, — говорю ему и замечаю в отражении, что одна стрелка на моём веке немного подтёрлась. Надо будет сходить за сумкой и дорисовать… когда сядем. Если, конечно, меня ещё впустят в этот туалет.

— Нет, ну финальный аккорд тебе удался! — сознаётся сквозь смех. — Надо же, всё-таки обошла! Один ноль — в твою пользу!

А главное, даже не старалась.

— Мне просто сегодня феноменально везёт, — напоминаю. — Целиком мой день.