Елена Константинова - Жизнь как жизнь и фэн-шуй в придачу

— А ты?

— А что — я? Я балкон открыла, чтоб он всю квартиру не провонял, и спать пошла. Утром растолкала и говорю: «Морду умой и вали на работу!» Нет, ты представь, так эта орясина еще и «пиджак чистить» затребовала. Ему, видите ли, на люди с утречка с гнилыми помидорами в кармане не с руки выходить. Нет, как я тебе завидую! Ты же представить не можешь себе, какая ты счастливая!

Когда Верочка, полностью облегчив душу, наконец соизволила отпустить меня, я точно знала, какие именно чувства испытывает унитаз при тесном общении с больным диареей.

Лучшее средство для снятия осадка от разговора с подругой, как известно, это — перестирать ту гору грязного белья, что накопилась в ванной за последние две недели. Где-то на третьих джинсах начинаешь понимать, что была для подруги не унитазом, а — мягкой и теплой жилеткой, в которую так хорошо поплакаться Восьмая отстиранная футболка наводит на мысль о постоянстве в дружбе. В конце концов, и Вера, и ее непутевый муж решительно стали на мою сторону во время моего развода. Ладно, Вера: женская солидарность — большая сила. Но Толик, друживший с моим бывшим супругом еще с институтских времен, Толик, с которым они проводили ежедневно по восемь часов на работе, а, придя домой, умудрялись часами обговаривать нерешенные проблемы по телефону, не давая детям возможности узнать домашние задания (не в школе же, в самом деле, их в дневник записывать!), так что мы с Верой одно время даже задумывались, а не отдает ли голубым оттенком столь крепкая дружба… Оказалось, нет. Мой супруг, не изменив традиционной ориентации, сменил меня на более молодую и симпатичную. А Толик рассорился с лучшим другом и теперь, как говорит Вера, слышать о нем ничего не хочет. Так неужели мне трудно выслушать Верины проблемы, если ей от этого станет легче?!

Ну, а выполоскав третий пододеяльник, понимаешь: ты — действительно счастливый человек. У тебя нет мужа, приползающего иногда домой на четвереньках, тебе никто не треплет нервы, кроме своих же детей, но дети — не в счет: как-никак, свои, родные — что воспитали, то и кушайте. И главная твоя сейчас проблема — отсутствие стиральной машинки, потому что только лошади способны в двадцать первом веке перелопатить такое количество белья вручную. И остаться после этого живыми. Или еще — еноты-полоскуны. Но насчет последних — неизвестно, живут в далекой Америке, где им до наших нагрузок! Но разве ж это проблема?! Глядишь, когда-нибудь и мы, как люди, приобщимся к техническому прогрессу. Когда деньги появятся.

— Мамуль, с тебя шестнадцать пятьдесят на тетрадь по физике. А еще — у нас завтра родительское собрание. — Ксюха всунулась на кухню и пай-девочкой уселась на табурете.

— Посреди четверти? Чего ради?

— Варвара сказала, чтобы ты была обязательно.

— Персонально — я? Или — все?

— Ну, все… И ты.

— Ксюша, в чем дело? — Глядя на ангельское выражение ее личика, я поняла, что на нашем небосводе опять собираются неприятности. — Что на этот раз?

— Почему это — «на этот раз»?! — возмутилась моя красавица. — Когда это тебя из-за меня в последний раз в школу вызывали?

— Не помню, — честно призналась я. А ведь, действительно, Ксюха, конечно, и издали не смахивает на благовоспитанную девочку, но до сих пор в ее классе я появлялась один раз за четверть, на запланированном родительском собрании.

— Вот видишь! Вроде я тебе и не ребенок совсем!

— Ты о чем?

— Только из-за своего Вовочки и бегаешь туда. «Вовка то натворил, Вовка это сделал»… А другие тебе вроде совсем как не дети!..

— Ксюха!

— А что — Ксюха?! Надо же когда-то и к другим материнское участие проявить! — победно припечатала девочка и выплыла из кухни.

«Родительское собрание», на которое я явилась на следующий день, оказалось весьма «многочисленным»: я и Ксюшин классный руководитель Варвара Степановна — дама внушительных габаритов и внушительного возраста. Ей уже лет пятнадцать полагалось бы быть на пенсии, но представить ее отлученной от школы не смогли бы ни она сама, ни ученики, ни их родители, ни, похоже, сам директор школы. Варвара была олицетворением незыблемости школьных устоев. Что бы где ни случилось, но пока по коридорам ходит Варвара с классным журналом под мышкой, все школьные конфликты будут разрешены мирным путем к обоюдному удовлетворению сторон.

— Вы знаете, что произошло в субботу на дискотеке? — Варвара смотрела на меня с невозмутимостью сфинкса.

— Я-a… Мне Ксюша рассказывала вообще-то… но… — заблеяла я, тщетно пытаясь оторвать взгляд от пола и поднять его на преподавательницу. Полы в школе были хорошие, деревянные, но кажется, что в последний раз их красили в прошлом тысячелетии. Хотя я точно знаю, что в августе был ремонт, мы на него деньги сдавали. Значит, краска плохая попалась — стерлась за несколько месяцев…