Елена Константинова - Жизнь как жизнь и фэн-шуй в придачу

Вениамин сидел, отрешенно глядя вдаль, в каждой руке у него было по пакету, из одного капало что-то белое, образовав у ног афериста небольшую лужицу, которую тот даже не заметил. Наверное, слишком сосредоточенно обдумывал свой аферы.

Просыпающейся собакой во мне медленно заворчала досада: «Ну что ему опять надо?! И молоко небось протекло. Вот раззява!»

— А я вас жду! — раззява радостно взмахнул руками, и моя просыпающаяся досада сменилась мгновенно проснувшейся яростью: белые капли из его пакета тут же оказались на моей свежевыстиранной юбке. — Мороженое вот принес. И кости.

— Ка-ки-е кос-ти?!

— Говяжьи. Специально на рынок ходил.

— Зачем?

— За костями.

— Кости вам зачем?!

— Так Вова сказал, что это — лучший способ установить контакт с собакой.

«Вова сказал! — как вам это нравится?! — Вова сказал»!!!

— Зачем?

— Что?

— Зачем с собакой устанавливать контакт?

— Так я же говорил, я собак боюсь панически. А если я буду каждый раз давать ему что-то вкусное, он привыкнет ко мне. Вова сказал, что больше всего он любит говяжьи кости.

— Кто?

— Да Лорд же! — возмущаясь моей тупостью, Вениамин снова взмахнул руками, и на этот раз белая жидкость шмякнулась на его джинсы.

— Ой, — только и сказало это недоразумение, — мороженое…

— Идем, — процедила я, скрипнув зубами. А что еще оставалось делать?

Сейчас отмоется, посажу его пить кофе и в процессе кофепития выясню, наконец, что ему от нас надо. Раз и навсегда. И закроем этот вопрос.

Щас…

Представьте себе восторг одинокой, брошенной, запертой в пустом доме собаки, к которой мало того, что вернулись хозяева, так еще и привели с собой гостя с подарком в виде безумно сладко пахнущих настоящих говяжьих косточек! Семьдесят килограммов живого восторженно-оглушительно лающего веса сшибли несчастного, стоило тому переступить порог моей квартиры (я, как воспитанная хозяйка, сдуру пропустила гостя вперед). В долю секунды тот был истоптан, облизан и с ног до головы вымазан остатками растаявшего мороженого из разорванного пакета.

С воплем: «Ну, скотина лохматая!» я бросилась на пса, пес ринулся удирать, не забыв утянуть в зубах пакет с вожделенными костями. Гость был брошен на произвол судьбы. Хватит с ним цацкаться, знал, на что шел, чай, не в первый раз!

Действительно, в обморок он уже не падал, и когда я, пнув наглую псину пару раз в воспитательных целях, вернулась в коридор, он мало того, что уже стоял, старательно растирая грязь равномерно по всей одежде, но и, ужасно довольный, заявил:

— Кажется, он мне обрадовался.

Ну что ж, если опрокинутый, донельзя перемазанный пострадавший не кричит возмущенно и не топает ногами в бешенстве, то я — тем более не буду. Но в порядок этого идиота привести все-таки надо: в таком виде ему просто нельзя показываться на улице.

— Ладно, Вениамин, раздевайтесь, будем что-то с вами делать.

— Как, раздевайтесь? — судя по ошарашенному взгляду, такая мысль в голову ему не приходила.

— А вы что, таким красавцем домой пойдете? Раздевайтесь, я застираю пятна, а потом утюгом высушим.

— А… я?

— Что? Вы хотите стирать сами?

— Нет. Да. Я… — Боже! Он опять покраснел! — А как я… буду?

— А, так вы стесняетесь. Сразу бы и говорили, а то… Так, Веня (какие уж тут церемонии!), попробуйте влезть в Вовкины джинсы (вот тебе, солнышко мое! Затащил к нам это недоразумение, пусть твои джинсы и отдуваются!), нет — будете сидеть в моем халате.

Джинсы подошли, только не застегнулись, но данное место было целомудренно прикрыто Вовкиной же футболкой навыпуск. И пока я пыталась отстирать одежду от мороженого и грязных собачьих лап, пока на кухне закипал чайник, крупный специалист в области фэн-шуй по собственной инициативе вымыл пол в коридоре, приведя помещение в благопристойный вид. Самое интересное, что я не испытала от этого никакой неловкости. Сам захотел — вот пусть и моет. В конце концов, стираю же я его одежду. А если вспомнить про мою испорченную юбку…

Потом мы уселись за стол. Хорошо, что к чаю нашлись остатки печенья, не до конца уничтоженного вчера вечером нашей многочисленной семейкой. А после взгляда на чисто вымытые полы мой гнев как-то подрастаял, и я обрела способность к почти задушевной беседе.

— Веня, ну ладно — кости, а мороженое-то зачем вы приволокли?

Вениамин как-то застенчиво улыбнулся:

— Вова сказал, что вы все любите. А с пустыми руками… Неудобно…

— ?

— Понимаете, вино, там, коробка конфет или торт… это все вроде официально, будто в гости пришел и меня надо к столу приглашать… Неудобно. А что еще? Вова сказал, что можно — мороженое, его все любят, и оно — просто так, ни к чему не обязывает. Только я ждал долго. Вот и растаяло. Извините.