Ева Мелоди - Гроза Островского

— Мама, я не выйду за него, последний раз тебе говорю!

— Как не стыдно, ты же понимаешь, что от этого вся наша семья зависит! Как можно быть такой эгоисткой, Кира! Твой отец уже полгода не может устроиться на работу! Как и твой брат… А сейчас у нашей семьи появился шанс! Впервые в жизни вылезти из этого болота, нищеты. Знаешь ведь как я об этом мечтала… И сейчас обрубаешь мечты матери на корню…

— Нам не хватает денег, потому что в этой семье никто не хочет работать, — отрезаю. — Выдавать дочь замуж ради обогащения — это средневековье, тебе не кажется? А ты всегда хвасталась что имеешь современные взгляды на жизнь. Может достанешь их из своего запылившегося сундука воспоминаний? И отправишь мужа и сына на работу. Они добытчиками должны быть, а не лежать сутки напролет на диване!

— У Николая радикулит! — возмущенно кричит мама. — А Егор с ног сбился в поисках достойной работы! Но ничего найти не может. И тебе должно быть стыдно, ведь ты получаешь сущие копейки в своей автомастерской! А могла бы и поприличнее что-то найти. Да в том же Макдональдсе наверняка платят больше! Но ты так любишь свои железки, ни на что не променяешь. И кто тут эгоист, а? Да тебе Дмитрий Павлович сотню мотоциклов купит. Он влюблен, дуреха, пойми. Будешь умной девочкой — сможешь крутить им как хочешь.

— Не хочу я старпером крутить. И никогда за такого не выйду.

— Ему всего-то сорок.

— А мне всего двадцать!

— Он богат и влиятелен. Как сыр в масле кататься будешь. Все мы! Ты только подумай!

— Ты только о себе и думаешь! Я не выйду за старика!

— А за кого выйдешь? За молокососа Валерку, у которого дыра в кармане да вошь на аркане?

— Мам, я не понимаю о чем ты.

— Поговорка такая, деточка. Твоя бабушка любит ее повторять.

— О, ну так мне не понятно, потому что я не знаю своей бабушки. Точнее, не общаюсь с ней.

— Поверь, детка, это к лучшему. У твоей бабушки сложный характер. Но на свадьбу она приедет.

— Что? Ты уже на свадьбу ее пригласила? Я не выйду…

— Выйдешь, потому что выбора нет. Николай заложил дом.

— Наш дом?? Боже, мама!!

— Это Его дом.

— Но мы продали свой, чтобы он… Ох, нет, мне дурно. И я не выйду…

Иногда мне кажется что моя жизнь — перевернутая вверх тормашками сказка о Золушке. Вместо злой мачехи — тупой отчим, две сестры мегеры — точно по канону, полный короче комплект. Вот только за принца, появившегося на горизонте, богатого, и в общем надо признать, довольно симпатичного, меня, Золушку, заставляют выйти буквально силой. Это же бред! Почему богатый и вполне себе симпатичный сорокалетний мужчина не может найти себе невесту добровольно? Почему надо заставлять меня, я ведь совершенно не хочу замуж. Не хочу денег, да просто не хочу незнакомого мужика!!!

— Познакомитесь, — сухо отрезает моя мать.

Ну, по мне так с этого надо было начинать. А сейчас, извините, осадочек остался. Предложите мужику на крайняк одну из моих сводных сестер. Почему нет? Думаю, они будут счастливы.

Вообще-то, если кто-то рискнет назвать меня Золушкой — могу и в морду дать. Я девушка боевая и спортивная. С двенадцати лет меня накрыла любовь к любым проявлениям скорости и экстрима. Я обожала качели, тарзанки, самокаты, ролики, ну и разумеется самые жуткие аттракционы в парке. Мать не знала что со мной делать. Ужасно переживала, что дочь ведет себя как мальчишка. Не желает отращивать волосы и носить платья. Николетта всегда говорила, что это от отсутствия сильного плеча и твердой руки в нашей семье. Ведь она растила меня без мужа — папа погиб на буровой вышке где-то далеко, в Америке. Какого его понесло работать в такую даль мама не могла объяснить внятно. Став взрослее я начала подозревать, что все это сказка, которую придумала родительница. Она вообще часто лгала, придумывала несуразные истории, иногда совершенно неправдоподобные, даже немного безумные. Поругалась из-за этого с лучшей подругой Ириной — единственным разумным человеком в нашем окружении. Мне тогда было десять лет, и стало для меня настоящей трагедией. Ирина была не просто подругой, а моей крестной. Очень доброй, заботливой. Мама часто просила ее посидеть со мной в детстве. Для меня Ира была второй мамой. Делала со мной уроки, покупала вещи, которые не разрешала мама. Ролики, самокат. Николетта категорически была против подобных вещей. А я — обожала.

Ирина с матерью учились вместе в школе. Крестная говорит, что моя мать всегда была такая. Немного не от мира сего. Вечно какие-то фантазии, вымышленные герои романа. Ну и в реальности мужчин было слишком много — родительница вечно за кем-то увивалась, с кем-то флиртовала и переживала бурные романы. Даже внешне мы с Нико — так Ирина зовет мою родительницу, полные противоположности. Она — пышногрудая блондинка, ростом всего сто шестьдесят пять сантиметров, всегда вызывающая у мужчин инстинкт защитника и самца. Я же — довольно высокая, худющая брюнетка, почти весь подростковый возраст проносившая на голове мальчишеский ежик.