Р Льюис - Хоук

Это был Гектор — более молодая версия Хоука.

— О, вы посмотрите, это же Хелински, — объявил он. — Снова заявился на территорию «Военных Баронов». Это тот самый мужик, о котором я рассказывал, брат. Он издевается над нашими девчонками. Прошлой ночью он отметелил Джину и бросил ее в кровати истекать кровью. Реально больной мудак.

Лицо Хоука окаменело. Он посмотрел на меня, а потом на копа.

— Солнышко, он пытался силой усадить тебя в машину?

— Нет.

— Он прикасался к тебе?

Я снова выдохнула.

— Да, — мое лицо покраснело, и губы задрожали от злости и унижения. — Он, — засунул в меня свои пальцы, — говорил мне, что меня, как и папу, будут жрать черви, после того, как я запустила ему в лицо свой сэндвич.

— Ты лишилась сэндвича, запустив его ему в лицо?

— Да.

— Сколько ты заплатила за сэндвич?

— Три доллара семьдесят пять центов.

— Ты потеряла почти четыре доллара из-за этого куска дерьма?

Я кивнула.

— И он ударил тебя? Поэтому ты оказалась на земле?

Таракан начал говорить:

— Она напала…

— Заткнись, — оборвал его Хоук, не сводя с меня взгляда.

Я убрала волосы с лица и села, снова тряхнув головой, чтобы зрение прояснилось.

— Я не нападала на него. Просто словесно оскорбила его член, назвав его крошечным.

Все присутствующие засмеялись. Губы Хоука изогнулись, и даже сидя на земле и чувствуя боль, я ощутила трепет в груди. После этой улыбки на сердце стало легче. С ним всегда все становилось лучше — с тех пор, как умер мой отец, и Хоук взял меня на попечение клуба.

Он был моим защитником.

Когда Хоук подошел ко мне, Хелински направился назад к своей машине, не переставая ухмыляться, как будто обладал неприкосновенностью.

— Гектор, — сказал Хоук, останавливаясь передо мной, — не позволяй таракану отойти слишком далеко.

Гектор заблокировал водительскую дверь машины своим телом, и Хелински вынужден был остановиться. Он стрельнул в Хоука взволнованным взглядом.

— Ты не можешь прикоснуться ко мне, — прорычал он. — Я чертов коп! Ты не имеешь права трогать гребаных копов!

Не обращая на него внимания, Хоук опустился передо мной на колени и наклонил голову. Его щетина прижалась к моей щеке, когда он прошептал мне на ухо:

— Он трогал тебя там, Тайлер? Потому что ты очень сильно сжимаешь колени и бледная, словно призрак.

Борясь с внезапно навернувшимися на глаза слезами, я медленно кивнула.

Из его горла вырвалось рычание.

— Ты ведь знаешь, что будет с тем, кто тебя обидит, верно?

Я снова медленно кивнула.

Хоук посмотрел на шлем в своей руке, и я заметила, как он усилил хватку.

— Обычно я этого не делаю, Тайлер, но сейчас я действительно взбешен, — холодно пояснил он, раздувая ноздри. — Я пытаюсь сдержаться, но у меня не очень хорошо получается.

Я моргнула и поморщилась, прикрыв рукой подбитый глаз.

— Ты в порядке? — встревожено спросил Хоук.

— В порядке, — ответила я.

— Почему ты держишься за глаз?

— Просто так.

Его лицо потемнело еще больше, и с пугающим выражением он спросил:

— Сюда он тебя тоже ударил?

Я снова моргнула, почувствовав, как запульсировало место удара.

— Хоук, не делай глупостей.

Он сжал челюсть.

— Слишком поздно. В моей голове все сложилось в ту секунду, когда я увидел тебя под ним.

— Но…

— Закрой уши, — приказал он, — и глаза. Ради меня, Тайлер.

Сердце подпрыгнуло к горлу, когда он взял своими большими руками мои ладони и прижал их к ушам. Я посмотрела на него — специально для меня выражение его лица смягчилось. Потом он успокаивающе погладил меня большим пальцем по щеке, после чего я закрыла глаза.

Почти сразу я почувствовала, как он отошел от меня, а потом Хелински начал что-то выкрикивать. Я не удержалась и приоткрыла глаза как раз в тот момент, когда Хоук замахнулся шлемом и размозжил Хелински голову. Внутри меня все сжалось, и я снова закрыла глаза, сильно сжимая веки и втягивая в себя воздух. В одну секунду все происходящее стало бесконечной барабанной дробью в моей голове.

Не прошло и минуты, как Хоук обнял меня руками за плечи. Опустив мои руки, он поднял меня и повел прочь. Когда я начала оглядываться, пытаясь взглянуть на произошедшее, он взял меня за подбородок, не позволяя этого сделать, и развернул вперед.

— Смотри перед собой, — сказал он мне.

Усадив на свой «Харлей», он надел на меня другой шлем, а за спиной раздавались мучительные хрипы и звуки чего-то, ударяющегося о плоть.