Олег Кудрин - Чужая кровь

— Нуда! Как же? Конечно! Никто! Когда-то я любила Миро, но была ему не нужна. Вначале я думала, что это из-за Кармелиты — но нет. Просто в его глазах я — "ничто".

— Он же не виноват, что не смог тебя полюбить.

— Хорошо, я согласна, что не виноват. Но кто тогда виноват? Никто.

Значит, такая моя судьба. То же самое произошло и с Богданом: он, как пес, был предан Баро, а тот выгнал его.

— Не надо было совершать то, что он совершил! Не нужно было бандитствовать. И никто бы его не выгнал.

— Ты знаешь, мама. Мы… так похожи с ним. Я поняла, что нас будут отвергать все и всегда — пока мы не будем вместе.

— Доченька… доченька… Но нельзя же так… Люцита перестала плакать, глаза ее заискрились, и в них была видна непреклонная воля любящей женщины.

— Дай мне договорить все до конца! Иначе ты никогда меня не поймешь. И вот теперь, когда мы нашли друг друга, когда у нас появилась надежда на счастье, — ты меня осуждаешь. Ты осуждаешь меня за то, что я полюбила человека, которого все вы считаете бандитом? А я его таким не считаю, потому что знаю лучше вас. Так неужели я не могу быть свободна хотя бы в своих чувствах?

Земфира впервые по-настоящему представила себя на месте дочери. И вдруг всем своим женским сердцем почувствовала всю ее боль. И ее надежду.

— Да, да, мама. Мне запрещали любить Миро. Теперь ты запрещаешь мне любить Богдана. Ну почему… почему я не могу быть просто счастливой?! Что ж я, виновата, что в таких неподходящих людей влюбляюсь?

— Боже мой… Бедная моя девочка… — только и смогла сказать Земфира.

Минут пять женщины посидели молча. Потом, так же молча, мать встала, начала собираться.

— Я должна идти. Мне сейчас надо быть рядом с Баро. Как бы он не натворил глупостей. Мужчины иногда принимают слишком быстрые и необдуманные решения. А ты, Люцита, пообещай мне одну вещь.

— Какую?

— Если Рыч все-таки появится у тебя — дай мне знать.

— Мама, ты что, хочешь, чтобы я его предала?

— Да нет, что ты! Ты не так меня поняла. Я не собираюсь его сдавать кому-то. Просто хочу с ним поговорить.

— О чем?

— Попробую помочь ему выпутаться из этой ситуации. И если он поможет Кармелите — я тоже помогу ему оправдаться перед Баро.

Люцита посмотрела на мать с удивлением и благодарностью. Слезы мгновенно высохли.

— Ты… Ты вправду это сделаешь?

— Дочка, ты меня в чем угодно можешь обвинять. Но уж точно не во лжи.

Если все, что ты сказала о Рыче, — правда, я помогу ему. А значит, и тебе.

— Спасибо, мама.

Женщины обняли друг друга. Как же здорово, когда дочь может сказать матери обо всем, что происходит. А мать может понять и принять все, что с ней случилось.

Нет! Нет! Это было слишком хорошо, неправдоподобно хорошо и просто, если бы сейчас пришли свои. В пещеру вбежал Рука. Застыл на мгновение, когда увидел, что Рыч и Кармелита содрали пластырь со рта. Сам по себе факт, может быть, и не такой страшный. Просто непослушание в пленниках ужасно и недопустимо само по себе.

— Поговорить захотели, сволочи?! — процедил сквозь зубы Рука и, угрожающе помахивая пистолетом, направился к паре пленников.

Рыч пополз ему навстречу, чтобы заслонить собой Кармелиту. Но дальнейшее поведение Руки было непонятным и необъяснимым. Он выключил свет и встал рядом с пленниками:

— Тихо, вы! Рыпнетесь, я вам все мозги повышибаю, понятно?

— Да, но я… — начал было говорить Рыч.

Но похититель тут же ударил его пистолетом по губам, чуть не выбив зубы.

— Т-с-с-с… Тихо, я сказал!

— Тихо, говоришь? — насмешливо переспросила Кармелита. — Ая цыганка.

Петь хочу. Сейчас как запою.

Рука оглянулся испуганно.

— Я тебе спою! Я тебе!.. Папашка твой идет сюда… Тебя, наверное, ищет…

Глаза цыганки загорелись надеждой. Рука не видел этого, но почувствовал.

И потому тут же стал ей угрожать:

— Пикнешь — пристрелю… Но начну не с тебя, а с бати твоего, когда он сюда с фонарем сунется. На твоих глазах замочу папашу — большого цыганского барона. Так что будешь умницей, девочка моя. Ты же будешь молчать, да? Ни слова не проронишь? Все, тихо. Идут!

Баро, Миро и охранник уже довольно долго ходили по катакомбам. Несколько раз в сердце закрадывалось нехорошее предчувствие — заблудились. Но нет — каждый раз выходили на знакомую дорогу. И с каждым часом поисков все меньше становилась надежда найти здесь Кармелиту. Вот забрели и в еще одно малоизвестное ответвление штреков.

— Баро, я там посмотрю! — махнул Миро рукой куда-то в сторону.