Дарья Сойфер - Исцеление

— Аллергия на лекарства есть? Чудесно. Вес? Год рождения? Кушали когда в последний раз? Рвота была? Отличненько. Вот здесь подпишите, — и он протянул какие-то бланки.

— Ставим зонд? — будто бы даже с надеждой спросила сестра, пока Ника пыталась лежа вывести свою красивую подпись.

— Поднимайте так. Верочка же у нас будет умничкой?

— Вероника, — попыталась поправить девушка, но шаги врача уже стихали в коридоре.

— Телефончик давайте, — медсестра протянула руку. — Я вам потом в палату принесу. Не бойтесь, у нас ничего не пропадает. В случае чего кому звонить?

— В случае… чего? — с трудом повторила Ника.

— Ну, мало ли… Да не волнуйтесь, обычные меры предосторожности.

— Там номер мамы есть. Или Лене…

— А вы что, не предупредили никого? — удивилась сестра. — Ладно, звоните давайте.

Попадая мимо цифр, Ника с третьего раза сумела набрать подругу. Гудки, гудки, автоответчик. Ленка, черт тебя дери! Ответь! Еще раз. И еще… Зараза…

— Ну все, я тут тоже ждать не могу, — мужеподобная женщина забрала смартфон и выкатила пациентку за дверь.

Капельница… Другая… Обрывки чужого разговора про школьную ярмарку… Какая-то ругань, лязг…

— Ну что, Верочка, готовы? — появилось из воздуха лицо анестезиолога, и стены куда-то понеслись.

01 мая 05:49

#трудовыебудни

Зацените видео с пандой. Ржака.

Паше удалось прилечь, только когда начало светать. Задернул широкие жалюзи, растянулся на последней свободной тахте. По идее стоило бы расцеловать начальству августейшие ручки за новую мебель в ординаторской. Стильную и зачем-то оранжевую. Черт их знает, эти тенденции дизайна. Все вписалось тютелька в тютельку за исключением самого Паши. По длине эти скамьи-диванчики были рассчитаны на людей раза в полтора короче Исаева. Приходилось просовывать ноги под подлокотниками, и пятки сиротливо болтались в воздухе. Ни на бок лечь, ни раскинуться… Спи, как Ленин. А поясница взывала о пощаде после десятка операций. И отчего он не пошел в анестезиологи, как однокурсник Илья. Сидел бы у изголовья пациента, рубился в телефон и поглядывал на мониторы. Маску пришпандорил, газ пустил — и готово дело. Знай себе развлекай время от времени беседой о тщетности всего сущего. Ну, интубировать иногда… Фигня же. Зато спина целая. А ему, Пашке, с таким-то ростом гнуться над столом. Чертова гордыня. Чертовы байки про коньячные закрома хирургов.

Нет, бухло несут. В доме кастрюлю приткнуть негде. Только с чего-то вдруг пошло поветрие дарить вискарь. Элегантно. А несут не пойми какой, сто раз уже передаренный. Что им, поливаться, что ли?

Паша скрестил руки на груди, плед опять кто-то спер. Повертел немного головой, делая вмятину в подушке поудобнее. Вертеть-то все равно больше нечем. И закемарил. Снилась какая-то каменоломня. Хоть бы во сне девки… Нет, валуны, пыль, щебенка…

— Пал Дмитрич! Пал Дмитрич! — через грохот дробильни пробивался нежный голосок.

Разлепил веки: Танюшка. Виноватая такая… Точно не к добру.

— Сколько я спал? — сонно пробормотал Паша, явственно ощутив собственный запах изо рта.

Надо бы почистить… Сил никаких. Тик-так и хирургическая маска.

— Уже почти восемь, — Таня сочувственно подняла брови. — Может, заглянете к нам в сестринскую, я кофейку налью?

Хорошая сестричка, добрая. Простая, как валенок, с черными налаченными волосами и стрелками на глазах. Одна радость — у них форма, а то рассекала бы в своих леопардовых лосинах… Зато добрая. Жалеет, вон, хотя сама, небось, еще меньше спала.

— Что у нас там? — он сел, поскреб щетину и бросил за щеку мятную конфетку.

— Звонили, везут политравму. ДТП на Каширке. Говорят, даже в новостях покажут.

— Сраные майские… — Паша устало поморщился. — А чего не в седьмую?

— Черт их знает. Забиты под завязку, поди. Вчера, говорят, свадебный автобус перевернулся…

— Танюш, вы у меня золотце, — Паша старательно улыбнулся, хотя догадывался, что его опухшая небритая рожа с налитыми кровью глазами выглядит устрашающе.

Но сестричка смущенно отвела взгляд. Эх, кокетка…

— Пал Дмитрич, там еще кое-что… Из приемного звонили, сказали Сильверстова привезли.

— Это который?

— А который все на плановое удаление желчного собирался лечь.

— Твою мать… Я ему месяц назад говорил…

— Ну вот, привезли по экстренной. Он буянит, требует срочно на стол.

— Трындец. Пусть ждет следующую смену.

— Так он жаловаться собрался…

— Ну все, — выброс андреналина живо помог Паше взбодриться. — Хрена с два ему теперь лапароскопию, разделаю, как черепаху!