Лоретта Чейз - Недоступная и желанная

Она не считала это великой жертвой. Писательство, а не замужество было предметом ее мечтаний. Поэтому Лидия, впервые в жизни не имеющая ни перед кем никаких обязательств, отправилась в Лондон. С собой она взяла копии путевых заметок, которые ей удалось опубликовать в нескольких английских и континентальных периодических изданиях, и то, что осталось от «состояния» Сти и Эфи: набор безделушек и дешевых украшений да еще маленькую монетку из какого-то драгоценного металла.

Карманные часы были единственным оставшимся у Лидии предметом, некогда им принадлежавшим. Даже после того как Ангус принял ее в штат своего издания, она не удосужилась выкупить остальные вещицы, которые вынуждена была заложить в первые месяцы жизни в Лондоне. Появившиеся деньги она предпочла тратить на более необходимое. Последним из ее приобретений были лошадь и кабриолет. Теперь Лидия могла позволить себе такую покупку, поскольку ее заработок стал более чем приличным. Она получала гораздо больше, чем могла представить, размышляя о будущей работе.

Конечно, по крайней мере год она пробавлялась подготовкой газетных заметок о пожарах, взрывах, убийствах и прочих происшествиях и несчастных случаях, получая по пенни за строчку. Однако однажды ранней весной судьба принесла ей удачу. В тот день она впервые вошла в редакцию «Аргуса», и случилось это именно тогда, когда журнал был на грани полного разорения, а его редактор Ангус Макгоуэн доведен до такого отчаяния, что готов был сделать все что угодно, даже взять на работу женщину.

– Почти полтретьего, – констатировала Лидия, опуская часы в карман юбки и возвращаясь в настоящее. – Пожалуй, я пойду. В три я должна встретиться с Джо Парвисом в устричном ресторане Пиркеса, чтобы посмотреть иллюстрации ко второй главе этого треклятого романа.

Она вышла из-за стола и направилась к двери.

– Это не мерзкие литературные критики, а твой треклятый роман принес нам удачу, – заметил Ангус.

Речь шла о романе «Фиванская роза», повествующем о приключениях героини, который публиковался в выходящем два раза в месяц «Аргусе» с мая. Только Лидия и Ангус знали, что и имя автора С. И. Сабеллтир было художественным вымыслом. И Джо Парвис не догадывался, что главы, которые он иллюстрирует, написаны Лидией. Как и все остальные, он думал, что автором является какой-то одиноко живущий холостяк. И в самых диких фантазиях художник не мог бы представить, что мисс Гренвилл, самый циничный и расчетливый репортер «Аргуса», причастна хоть к одному слову этого причудливого и ловко закрученного сюжета.

Лидия, которая терпеть не могла напоминаний о ее авторстве, остановилась и повернулась к Ангусу.

– Романтическая трескотня, – бросила она.

– Может быть, и так. Но твоя очаровательная трескотня – это то, на что подсаживаются читатели, особенно женщины, и продолжения чего они с нетерпением ждут вновь и вновь. Да, черт побери, ты даже меня поймала на этот крючок. – Он поднялся и вышел из-за стола. – Эта твоя Миранда – умная девушка. И мы с миссис Макгоуэн думаем, что этот испорченный бойкий парень должен образумиться и…

– Ангус, я предложила написать этот идиотский роман, оговорив два условия, – резко перебила его Лидия. – Первое: никакого вмешательства с вашей или чьей-либо стороны. Второе – абсолютная анонимность. – Она смерила редактора ледяным взглядом. – Если просочится хоть малейший намек на то, что автором этой сентиментальной баланды являюсь я, вы мне ответите. Аннулирую все контракты.

В ее голубых глазах появилось вдруг то особое, свойственное представителям аристократии выражение, которое приводило в трепет поколения людей более низкого происхождения.

Макгоуэн, хотя в груди его и билось львиное сердце истинного шотландца, под этим холодным величественным взглядом уподобился простолюдину. Он невольно съежился, а лицо его приняло сконфуженное выражение и залилось краской.

– Ладно, ладно. Вы правы, – робко пробормотал Ангус Макгоуэн. – Было крайне неосмотрительно с моей стороны говорить об этом здесь. Конечно, дверь достаточно плотная, но лучше не рисковать. Но вы не должны сомневаться в том, что я добросовестно исполняю взятые на себя обязательства и…

– О, не надо пресмыкаться, ради бога. Вы платите мне достаточно, – перебила Лидия редактора, направляясь к выходу. – Сьюзен, идем! – Мастифиха поднялась, Лидия взяла в руку поводок и открыла дверь. – Счастливого дня, Макгоуэн! – бросила девушка и, не дожидаясь ответа, вышла из кабинета.